И, слава богу, что на свете пока ещё нельзя продать вот этот вечер, этот ветер и как в ручье поёт вода.
Нетронутым колымским снегом Бегут на запад облака. И пусть хранит под этим небом нас материнская рука.
4/4 ПРАВИЛА БЕГСТВА
Когда исчерпаны все средства, земля горит и нет мостов, нам остаётся только бегство на север, или на восток. Когда тревожат сны из детства, или могилы без крестов, нас каждый раз спасает бегство на север, или на восток.
От глупости и раболепства и указующих перстов приходится спасаться бегством на север, или на восток. Вот кто-то крикнул: "Всё пропало! Беги, тебе мотают срок!" и ты идёшь по перевалу на север, или на восток.
По артериям рек, по прожилкам дорог, мы уходим… на восток, на восток, что нас гонит туда, будто вспугнутых птиц, в этот край, где вода без конца и границ?
И как полюс — магнит, как огонь — мотылька, что сюда нас манит, словно луч маяка? Видеть отблеск костров сквозь серебряный снег, слушать пенье ветров, пенье сумрачных рек,
на базальтовых спинах промёрзших хребтов улетать на крестах вертолётных винтов и. когда за окном вьюги дымно клубят, знать, что кто-то давно ожидает тебя.
Откуда начинается.
Ем Аm I.Откуда начинается река,
H7 Em Как возникает первая строка,
С D G D G H7 Когда перо берет твоя рука, и пишет слово.
Ем Am Тогда, когда дорога нелегка,
H7 C-E7 Когда бегут по небу облака,
Ам Em H7 Em Звезда мерцает в чаше родника — ты счастлив снова.
II.Я жадным не был в жизни никогда,
Друзьями беден не был никогда,
А годы, как ая вода, бегут сквозь руки.
Но если б жизнь мне повторить опять
Я ничего не стану в ней менять,
Ни одного мгновения, ни дня, ни горечь, ни разлуки.
III.Я снова бы бродяжил по стране
Когда снежок растает по весне.
И также б мало нужно было мне — совсем немного.
Я песни пел бы тем, кого любил,
И воду из ручьев хрустальных пил,
А радости терял и находил на всех дорогах.
IV.Кораблики ныряют по волне,
Плывут по речке Северной Двине.
Вдруг детсука протянет мне листочек белый.
Я напишу, на память, по строке
Друзьям моим в далеком далеке,
И уплывет кораблик по волне, как-будто не был.
V. Повтор первого куплета.
— Проходит лето, веники увяли,
2/4 * * *
Проходит лето, веники увяли, не прыскают кузнечики в траве, не слышно ничего о Сенегале, не пишет нам никто им Зимбамбве. Весь мир давно в кошмарной дисгармонии, который год всё кризисы подряд: Америка в истерике, Япония в агонии, в Сургуте потихонечку бурят.
Вот шмякнулся на землю синий вечер в тюменской нефтеносной стороне, ни Миттеран, ни Маргарита Тэтчер не вспомнят добрым словом обо мне. Шныряют в Чили чёрные полковники, чилийцам век свободы не видать! В Бермудском треугольнике шатаются покойники, в Сургуте тишина и благодать.
События, одно страшней другого, накатывают волнами на нас, на фоне недопития спиртного ужасно угнетает Гондурас. И как нам дальше жить, когда в Нигерии перекусал бананы страшный клещ, а изысканья в генной инженерии бросают в пот не только нашу плешь.
Стемнело, глухо гавкают собаки, болотная поплыла пелена, вот, говорят, в Кувейте и в Ираке никто не пьёт, а водки до хрена! Ну вот и всё, иссякла эрудиция, гуд бай май лав, все сьедены блины, Сургут уснул, спят люди и милиция, спокойной ночи, граждане страны!
6/8 РОЖДЕСТВЕНСКИЙ РОМАНС
Опять зима, и всё как мир старо. Бесшумно, в полусумраке аллей смирительной рубашечкой белея, идёт снежок — рассеянный Пьеро.
Чернеет взвод продрогших тополей у станции в почётном карауле, огни последних поездов блеснули, как пригоршня тускнеющих углей.
Крадётся без дороги, наугад, морозный вечер под руку со снегом, как два зека, измученных побегом, они бредут куда глаза глядят.
И так они идут через поля, которым не видать конца и края. Как белый снег над крышей пролетает, здесь пролетела молодость моя.
Благослови господь мой бедный стол, дрожит свеча — вот кровь твоя и тело. Как быстро время жизни пролетело, как календарь — листочек за листом.
И ровно в полночь старое кино, и маленькие праздники из детства, и пахнет хлебом, и тепло на сердце. Всё было так недавно и давно.
3/4 * * *
Сколько осталось идти, боже мой, жизнь на краю струйкой песка из горсти, кожей шагреневою.
Припев: Белая горечь берёз,
ситцевое полотно,
дождь из сиреневых звёзд
вечер забросил в окно.
Делает лёгкий шажок стрелка вокзальных часов, звёздочка, словно ожог, тает в созвездьи Весов. Припев.
Не провожай поезда и не гляди им вослед, поезда этого ждать может быть тысячу лет. Припев.
Там, словно волны реки, баюшки-бай без конца и тяжесть детской щеки в тёплых ладонях отца. Припев.
Вот и картонный билет с надписью: только туда. И возвращения нет в эту страну никогда. Припев.
Старая сказка (Не хватает времени, не хватает сердца)
4/4
Gm Cm D7 Gm Не хватает времени, не хватает сердца, Eb B F7 B D7 а дороги длинные — не видать конца… Gm Cm F7 B G7 Вьюга заметает, вьёт свои коленца Cm6 Gm Am7D7 Gm ж и черты стирает милого лица. ж2 р.
Cm6 Заблудилась наглухо троечка прогонная, и в белёсой замяти пропадает след: не пробраться пешему, не пробиться конному, ни письма, ни весточки ниоткуда нет.
Всё пройдёт, любимая, отболит головушка… Вот двенадцать пробило, вот и все дела. В золочёных туфельках убегает Золушка, снова печки-лавочки, веник и зола.
Птица сероглазая, маленькая Золушка, не грусти, не мучайся, не вздыхай тайком: Даже в мире сказочном, ты же знаешь, солнышко, не бывает сразу просто и легко.
До поры, до времени пусть позёмка мечется. Вот мелькнули в облаке звёздочка с луной… Мы затопим печечку, мы затеплим свечечку и споём тихонечко про тебя со мной.
1 куплет.
1985
— Сжимая топор в волосатой руке,
4/4 * * *
Сжимая топор в волосатой руке, и грудь моя буйно лохматится, бреду я по горло в якутской реке, которая в картах не значится.
Я третью неделю бреду наугад сквозь горы завалы и реки, моя волосатая жутко нога здесь след свой оставит навеки.
Я третью неделю не ем и не пью, меня одолела апатия, я волосом страшным зарос, как верблюд, и уши мои замохнатились.
Но нет, я ломился сквозь дебри не зря, мой нюх поострей, чем у волка. Лохматая, в хищных колечках, ноздря унюхала запах посёлка.
Окончен мой путь, всё теперь трын-трава, но случай случился кошмарный: лохматая прежде моя голова, плешива, как шар биллиардный.
— Три рыжих усатых ковбоя
3/4 * * *
Три рыжих усатых ковбоя очухались после запоя: усы, бакенбарды в холодном поту и жуткая бяка во рту.
Такая ужасная бяка, как будто лизала собака, как будто лизало три тыщи собак, нельзя отплеваться никак.
Тут Мак, поглядевши на Билли, сказал, что вчера его били, но где — за углом, или в баре? И страшно знакомые хари.
А Джон, поглядевши на Мака, сказал: "Да, вчера была драка! Кого-то лупили и даже убили!". Все молча втроём закурили.
И долго три друга бубнили, но тут их соседи спросили: зачем зубы выбили Маку, и насмерть убили собаку?
Хлопочет дождь осенний
3/4
Am Dm6 Хлопочет дождь осенний, E7 Am умолкло птичье пенье,
A7 Dm под вечер хмурый ветер
G7 C крадётся, словно вор. A7 Dm И этой ночью длинной
E7 F A7 гитара — друг старинный, Dm Am серебряные струны,
E7 FA7(AmE7) заводит разговор.
Как вьюгой заметало на белых перевалах, где паруса палаток открыты всем ветрам. Ты помнишь ли, гитара, как нас с тобой мотало с Чукотки, до Ямала, по крайним Северам.
И пусть горьки утраты, не верь ни снам, ни датам, а только верь в дорогу, что пролегла вдали. И нам ли жить в печали, что годы разменяли, мы не меняли души на длинные рубли.
1-й куплет.
Содержание
"В который раз окраины России…" ГЕОФИЗИЧЕСКОЕ ТАНГО "Инфляция гуляет по стране…" "Как будто в странном сне…" КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ МУЖСКОГО ГОЛОСА С ОРКЕСТРОМ "Кто мне скажет честно…" "Кто поехал в гости к тёте…" "Месяц май…" МОНТАНА "Накрапывал осенний дождичек…" "От мексиканской границы на юг…" ПОСВЯЩЕНИЕ ВЛАДИМИРУ МУРАВЬЕВУ