Давай припомним скалы и леса, Мы к ним еще придем когда-нибудь, А тучи за окном, как паруса, На запад уплывают в дальний путь. Из песни уплывают в дальний путь.
1967
Северная
мЫ уезжаем. До свиданья, город. Колесам долго стыки рельс толочь. Тебе переживать прощанья горечь, А нам идти в полуденную ночь. Полярный круг, ну что это такое? Условная, придуманная нить, Но почему-то не дает покоя, Зачем-то чем-то нас к себе манит.
Значит надо уехать, значит, ждет нас пурга,
Переходы, да песни, да белые вьюги.
Пусть товарищи выпьют за ушедших в снега,
Убежавших по зову Полярного круга.
В краю, где ни дорог нет, ни тропинок, Где грани гор дырявят облака, Стоят там молчаливые Хибины, Подставив ветру белые бока. Воротники там от дыханья седы, Там поровну на всех и груз, и грусть. И, вышедший с полотен Кента, Север, Ветров объятьем бросится на грудь.
1967
Усталость
кАК Хочется устать, как хочется устать И отдых дать любимому коньку, Подсесть поближе к огоньку И просто книги полистать.
Но я в привычках, как в цепях, Все вертят старые заботы, Все на дорогах повороты Проскакиваю второпях.
Как хочется и мне немного быть умней, Знать, как зажечь в сырую полночь свет, На все вопросы дать ответ И тверже серых быть камней.
Но мне никак не стать другим, Все вертят новые соблазны, Все хочется придумать праздник И выпечь в будни пироги.
Как хочется забыть, как хочется забыть И песни, и товарищей моих, Мирок построить на двоих И потихонечку в нем жить.
Но мне не выстроить тех стен, Все вертят глупые надежды, То черствость не дает, то нежность, То руки складывает лень.
1967
Осенняя песня
в небе крик журавлей — это песня осенняя, Над печалью полей, над осенними тенями. Я слежу, чуть дыша, за полетом на юг, Птичьи клинья спешат от метелей и вьюг.
И плывет, чуть простуженный,
Птичий горестный крик,
Над морями, над сушею,
На чужой материк.
Ветер лица озер полосует морщинами, По утрам на костер ставлю воду со льдинами. И горят, и дрожат листья кленов, берез, Но загасит пожар дождь потоками слез.
Ветер сети связал в путях
Из осенних дождей,
Он запутал меня в сетях,
Ни надежд, ни путей.
Но ведь это дожди, а они уйдут, уйдут, Журавлей проводив, мир снегам отдадут. И пойдут по снегам лыжные следы, Нас ведь не испугать ватою из воды.
Это птицам лететь на юг,
Нам их в путь провожать.
Это нам встречать время вьюг
И сквозь вьюги бежать.
1965
Леса белоруссии
все леса, леса, леса Белорусии, Да погода, по-девчоночьи капризная, То озера, то болотца, словно бусины, Там на ниточки речоночек нанизаны.
Мы идем то без дорог, то дорогами, Бабы в селах нас встречают равнодушием, Только песнями до самых слез растроганы, Приглашают снова в гости, став радушными.
Парни пачки распечатали «Севера», На девчонок из отряда загляделися, Вот с такими погулять бы под вербами, Ах, девчонки, ну куда же вы поделися.
А над Вилией-рекой кладки шаткие, А за Вилией тропа в лесу теряется, Гаснет солнце и над нашими палатками Снова звезды в темном небе разгораются.
1965
Следы ровесников
Опять над головой костер качает дым, Бредет сквозь лес в обнимку с песней тишина, А мы идем искать ровесников следы, Тех самых, что на четверть века старше нас.
Им больше не стареть и песен им не петь, И что на сердце никогда не высказать. Последние слова наткнулись на свинец… Да не над всеми обелиски высятся.
Над ними то весна, то ветер ледяной… Лишь быль в мечтах сплетается с легендою. Ребят не воскресить ни бронзой орденов, Ни песней, ни муаровыми лентами.
А им хотелось жить семи смертям назло. Семь раз не умирают — дело верное. "Вперед!", — и встали в рост, и шли на танки в лоб С винтовкой образца девяносто первого.
Давно отмыта гарь, развеялись дымы И временем земные раны сглажены. Мы ищем на земле ровесников следы, Пусть вечные огни горят для каждого.
Нам в памяти хранить простые имена, Ни временем не смыть их, ни обманами, Нам в памяти хранить и чаще вспоминать. Ровесники, не быть вам безымянными.
1967
Песня геологов
Скажи мне, дружище, только без слов, А сможешь ли ты жизнь бродячую бросить, Чтоб домом был дом и любовью — любовь! Чтоб вовремя старость и вовремя осень.
Когда ты устанешь бежать в холода? Не сладка же вечная осень без лета. Ты — житель палаток, ты — гость в городах, Запрятанных где-то за сотней рассветов.
Скажи мне, а что тебе снится в снах, А впрочем, усталые видят сны редко. Скажи мне, ты помнишь как пахнет весна, Как в стекла стучится сиреневой веткой?
Ну что ж, о тебе где-то песни споют, Не зря столько отдано вечным походам. Скажи мне, а что же тебе отдают Взамен в горизонт уходящие годы?
Ты хмуришься, злишься, не стоит, старик, Оставь без ответа пустые вопросы. Я просто с тобой захотел говорить… Над Севером осень, над Севером осень…
1969
— Одесскому слету
Снова порт и огни, а в Одессе туман. Круг замкнулся. И снова нам в зиму пора. Адресами друзей переполнен карман, Переполнено сердце прекрасным «вчера».
А вчера было лето и встреч теплота, А вчера было лето и врал календарь, Что декабрь на дворе. Нет, все было не так: Было теплое море и снежный янтарь,
И в мире уснувшего леса, Замерзшего в белых снегах, О твоих берегах, О твоих берегах будем помнить Одесса.
Полыхал белым пламенем флаг над кормой, А мы пели про горы, про снежный маршрут, Говорили, как жаль возвращаться домой, Как любимые ждут и о том, как не ждут.
А пока снова порт и в тумане ревун Вместо нас на прощанье нам песню поет. Мы печалим глаза, мы не трогаем струн, До свиданья, друзья, до свидания, слет.
ПЕЧАЛЬ
Перестань грустить, выйди из дому, Плащ накинь, ничего что ливни. Вон куражится уже издали Побеждая тебя твой противник.
Твой противник — твоя печаль, Ты уже не справишься с нею. Серым днем, в смутных снах по ночам Ты соври, ты скажи, ты сильнее.
Ты соври, чтоб потом стало правдою то, Что сила еще с тобою. В чемоданах оставь только главное, Выйди к ливням, оружие к бою.
Из всех песен оставь десять строк, И три дня из трехсот уходящих, Да одну из десяток дорог, Остальное все — в мусорный ящик.
Не давай печали опомниться, Разбуди синий мир надежды. Пусть печаль твоя скромною школьницей Будет тихою, будет сдержанной.
Разве трудно печаль победить, Мир надежды пока еще прочен, Ты ей место во снах отведи, Ну и в песнях, по нескольку строчек.
1969
Акселерация
Пристроились морщиночки промежду глаз, И разные причиночки канают нас. И это не доделано и то не так… Изменяет тело нам. Ох, маета!
Предвоенные, убогие, куда уж нам: Девчонки длинноногие не по зубам. У них — акселерация, у нас — рахит: Боимся эскалации, строчим стихи.
Мол, на фиг нам, секс-темочки, до баб ли нам, У нас своя системочка — портвейн к блинам, У нас своя походочка — в диагональ, Закалены мы водочкой, крепки, как сталь.
Вобще-то, коренастые — росли мы в кость, Во времена ненастные какой там рост. А все ж мы тренированы таскать мешки, А у акселерованных тонки кишки.
Но в явном ослеплении на счет на наш Те, с голыми коленями, дают мандраж Лишь от прикосновения нашей руки, Мы дети предвоенные мы — старики, Мы — мужики!
1970
О суете
Шорох серых дождей, желтизна там, где было все зелено. Дни прошли, сколько ж дел в суете не доделано. Суета, как во сне, не туда все заносит, Прикоснулся к весне, оглянулся — уже осень.
Сколько мыслей и слов суета задавила в зародыше. Суета. Усталость. Суетливые сборища. Неоконченный бег, я, зарвавшийся мальчик, Все стремился к тебе, оглянулся — стал дальше.
И не хочется петь, все старо и не знаешь о чем еще, И уже не успеть, если просят о помощи. Суетою обвит: ни любви, ни предатель, ни воин.