В среднем каждый товар, прежде чем попасть в супермаркет, путешествует 700 миль. Неудивительно, что он — средний. Устав есть привозное и безвкусное, богатая Америка отправилась за едой туда, где она растет. Поход за сезонным съестным преобразовал ландшафт острова. Самой нарядной его частью вновь стала сельская идиллия: пестрый базар, поле с трактором, тучная корова, ухоженная лошадь, красный амбар. Сегодня, рекламируя недвижимость, маклеры хвастаются соседством фермы не меньше, чем видом на море.
— Да, — сказал я девице, — у вас был умный прадед.
— Почему был? — удивилась она. — Есть, ему — 98. У нас пять поколений живут под одной крышей.
Source URL: http://www.novayagazeta.ru/society/2154.html
* * *
Вкус и мера - Общество
<img src="http://www.novayagazeta.ru/views_counter/?id=2166&class=NovayaGazeta::Content::Article" width="0" height="0">
Редакция «Новой газеты» приносит глубокие соболезнования редактору отдела культуры Ольге Тимофеевой в связи со смертью мужа — известного переводчика Владимира Харитонова.
Главная из всех заслуг Харитонова перед отечественной словесностью — Сол Беллоу. Последний и самый русский из всех американцев, он явился своим «Герцогом» в Володином переводе.
Надеюсь, об этом не забудет следующее поколение читателей, когда оно научится любить эту мудрую прозу. Но мне от этого не легче. Умер друг, с которым мы 20 лет так мирно беседовали, как будто вокруг нас не бесчинствовала история.
Помимо всего прочего, Володя был энциклопедистом. Представляете, что в голове у человека, который исправляет энциклопедии? Мы с ним составляли хорошую пару: я хотел все знать, он — знал. Например, про кремлевские звезды или о погребальном обряде староверов, но больше всего я любил слушать его рассказы про великих предшественников. Однажды мы всю ночь просидели с Володей на даче, обсуждая гениального Франковского.
У англичан Харитонов тоже любил XVIII век и знал его интимно, как родной. Его комментарии к Филдингу можно издавать отдельной книгой: живой портрет страны, которую, на зависть другим, прозвали «старой и доброй».
Совсем иначе Харитонов переводил Ивлина Во, его сверстников и соперников. Володя любил их оптом, но цедил в розницу.
— Кто у тебя в планах? — спросил я его однажды.
— Тебе нравится проза Форда Мэддокса Форда?