Идеальный овал лица. Высокая линия бровей. Большие темно-синие глаза, смотрящие строго и немного напряженно. Маленький рот со слегка пухлыми губами. Длинные прямые черные как смоль волосы, обрамляющие лицо и спадающие на плечи. Ей тридцать лет. Не больше не меньше.
Вы спросите откуда я это знаю? Так, ведь, я знаю о ней почти все. Помните?
А еще вы скажете, что ничего в ней нет особенного. Не соглашусь. Она прекрасна!
Почему? Не знаю. Не могу объяснить.
На следующий день она не пришла. Я активно ждал неделю и потом решил принять меры. Взял фото и прошелся по торговому центру, демонстрируя его своим коллегам из разных магазинов и бутиков. Предлогом было то, что я хочу отдать фото клиентке и может кто-то видел ее.
Никто ничего не мог сказать мне, все пожимали плечами и только Алена Степановна — пожилая продавщица из книжной лавки легко узнала даму, изображенную на фото. Она сообщила мне, что эта брюнетка живет здесь неподалеку и частенько приходит, чтобы долго стоять у книжных полок и листать новенькие, пахнущие свежей бумагой тома. Всегда покупала что-нибудь и уходила. Как ее зовут Алена Степановна не знала.
Я попросил передать, чтобы она зашла за фотографиями если появится и, испытывая душевный подъем, вернулся к себе. Появилась надежда, что незнакомка, так много значащая для меня снова переступит порог моей маленькой студии.
Что я скажу ей?
Эта мысль на мгновение вызвала страх. А действительно?
— Здравствуйте! Вы забыли забрать фото. Я сохранил! Вот! Возьмите, пожалуйста!
И всё? И всё!
Она, в лучшем случае поблагодарит и снова уйдет, исчезнув из моей жизни.
Нет! Этого нельзя допустить! Надо все хорошенько обдумать.
Я обдумал. Размышлял об этом еще месяц.
Настала осень. Я каждый вечер снимал с крючка свой плащ, собираясь домой и доставал из ящика три заветных квадратика. Они лежали теперь в отдельной секции, отдельно от остальных заказов. Вероятно, они сильно истрепались за это время, ведь я брал их в руки каждый вечер.
Это стало почти ритуалом. Мы смотрели друг на друга, и я отдыхал от дневных забот. Осмысливал впечатления дня и мечтал, как хорошо бы было, если бы она могла оценить мои мизерные, незначительные, но все-таки достижения. Вчера мне удалось поставить на место зарвавшегося и наглого таксиста, который хотел содрать с меня плату выше, чем положено. Я сделал это грубо и жестко — по-мужски. В итоге я заплатил столько, сколько было оговорено заранее и, хлопнув дверцей желтого кэба, уверенной походкой зашагал к своему подъезду. В этот миг мне показалось, что ОНА стоит неподалеку, видит меня и мысленно восхищается.
Ждать я уже перестал.
Но на фото смотрю регулярно.
Проходит время, и я чувствую, что эта привычка начинает тяготить меня. Фото перестает радовать, причиняя душевные муки. Это потому, что исчезла надежда. Но появилось нечто другое!
Каждый вечер, с болью в душе я достаю фотографии из ящика, и вновь впиваюсь в родной и такой далекий образ своим ненасытным взглядом. И с каждым разом во мне растет понимание. Понимание того, что я нашел то, что искал.
***
Я собрался заново открыть файл № 1, но кто-то положил руку мне на плечо.
Лилия! Вот уж кого сегодня не ожидал увидеть! Но учитывая то, что я сейчас получил в качестве материала для работы, ее появление следовало бы предугадать.
— Привет, Марк!
— Здравствуй, Лилия!
— Озадачен?
— Это мягко сказано!
Моя начальница оставалась позади меня, и я не видел ее, а только слышал и чувствовал ее руку. Однако я понял, что она улыбается сейчас.
— Что смешного? — немного резковато воскликнул я.
— Ты!
— Что я?
— Ты смешной!
Я дернулся, но она не убрала руку с моего плеча и даже слегка надавила.
— Что это все означает? — я указал на экран монитора, где была открыта архивная папка с тремя загадочными текстовыми файлами, которые я на раз уже прочитал.
— Ты кем у нас работаешь? — проигнорировала Лилия мой вопрос.
— Корректором.
— Вот именно!
— Мне не понятно… — я снова заерзал, пытаясь повернуться и взглянуть ей в лицо, но она с усилием заставила меня оставаться в прежней позиции и теперь обе ее руки покоились на моих плечах.
— Что тебе непонятно?
— Все непонятно! Это бред какой-то! Мне подсунули невразумительные исповеди каких-то неустроенных и закомплексованных психов! Что прикажешь с этим всем делать?
— Бред? — переспросила она. — Может быть. Кстати, ты верно уловил то, что объединяет все три текста. Везде есть жалоба на судьбу.