Как только Корнелия открыла дверь, кот неуловимой тенью выскользнул из комнаты, но, к удивлению девушки, тут же остановился и замер посреди коридора, внимательно на нее посмотрев. Когда Корнелия сделала шаг за пределы комнаты, ее новый знакомый, тоже, продвинулся чуть дальше по коридору. Девушка сделала еще несколько шагов, и кот снова сдвинулся с места. Жена режиссера уверенно пошла за котом, а тот, убедившись, что за ним следуют, побежал трусцой. Он вывел Корнелию на холодное крыльцо дома, и она тревожно отпрянула обратно к двери: вдоль тропинки к сараю в два ряда стояли низкие факелы, чье зеленое пламя дрожало и зло шептало на ветру. Гладкая и серая дверь сарая светилась зелеными узорами флуоресцентной краски, которые изображали растительный орнамент. Кот уверенно побежал по дрожащей зеленым светом тропинке и замер миниатюрной фигуркой у этих таинственных, светящихся врат. Немного помедлив, Корнелия проследовала за ним. Ее черный силуэт бросал на тропинку неровную тень, дрожащую в демоническом зеленом свете факелов. Чем ближе девушка подходила к светящейся узором двери, тем отчетливее слышала тихое девичье пение и загадочный, меланхоличный звон колокольчиков.
— Освободи меня, Корнелия, — тихо пропел кто-то нежным голосом из-за двери сарая. — Я так устала. Освободи меня, Корнелия…
Кот сидел у ног жены режиссера и пристально следил за каждым ее движением. Корнелия приложила к светящейся гладкой двери ладонь, и на ее серой, деревянной поверхности, взорвавшись маленькой зеленой вспышкой, появилась замочная скважина. Корнелия испуганно отшатнулась и посмотрела на своего желтоглазого спутника. На месте внезапно исчезнувшего кота, в жухлой траве, лежал большой медный ключ и поблескивал своим желтым металлом. Девушка аккуратно подняла его и, повертев в руках, обратила взгляд на замочную скважину.
— Освободи меня, Корнелия…, — снова тихо пропел кто-то из-за двери.
Жена режиссера напряженно выставила перед собой ключ, словно нож, и стала медленно приближать его к двери сарая. Он уже аккуратно вошел в замочную скважину и чуть скрипнул механизмом замка. Но в последнюю секунду Корнелия повернула ключ обратно и рывком извлекла его из двери. Дрожа всем телом, девушка нагнулась к замочной скважине и заглянула в нее. С обратной стороны на нее смотрело нечто своим выкатившимся из орбиты страшным белым глазом, покрытым мутными, полопавшимися сосудами, словно грязной паутиной. Чернильный зрачок и мутно зеленая радужка этого глаза хаотично дрожали из стороны в сторону, подобно беспокойному пламени факелов, выставленных вдоль дорожки к сараю. Корнелия вскрикнула и упала на спину. Тут же, в дверь сарая, с его обратной стороны, что-то врезалось со звериным визгом. Так, что со стен полетела белая пыль, и посыпались щепки.
Девушка вскрикнула и проснулась одновременно с пронзительно громким раскатом утреннего грома. Настолько мощным, что, казалось, сердитое небо упиралось прямо в крышу этого старого, сельского дома. Корнелия вытерла тонкой рукой холодный пот со лба и убрала назад прилипшие к лицу волосы. Дом стоял беззвучно, словно до смерти напуганное бушующей стихией живое существо. Ни скрипа, ни голосов, ни, даже, самого тихого шороха. Только рычащая и зло стонущая стихия за окном, бросающая звонкие копья капель в старый фасад и в мутные стекла. Взгляд девушки скользнул по подоконнику и замер на предмете, который на нем лежал. По спине жены режиссера пробежал холодок, а тело моментально покрылось мурашками. На фоне стекла, заливаемого с уличной стороны каскадом дождя, лежал еще один орех. Встревоженная девушка подошла к окну и удивленно посмотрела на неожиданную находку. Рядом с орехом виднелись четкие следы грязных кошачьих лап. Рука разломила орех со следами старой, запекшейся крови, и из него на ладони девушки упали маленькая, свернутая записка и затертый значок СС «Череп и кости». Почерк в испачканной кровью записке был быстрым и кривым, он настолько отличался от обычного почерка Доры Миллер, что, казалось, это писал совершенно другой человек.
«Это свершилось. Когда я использовала свой дар, на кухне их было шестеро. Им так и не удалось прикоснуться ко мне. Они не смогли свершить свой чудовищный замысел. Их гадкие, черные сердца взорвались, словно закисшие бомбы, только потому, что я так захотела. На кухне, в крошку разлетелась вся посуда, окно выбило вместе с рамой, со стен осыпалась штукатурка. Теперь мне очень плохо. Из носа и глаз течет кровь, голова раскалывается. Прячусь в сарае. Они уже близко. Они жаждут мести. Прозвучал приказ брать меня живой. Я им не дамся. Я останусь непокорной ни людям, ни злой судьбе. Эта ветхая обитель станет моим монументом…