Вера Ивановна сделал паузу. Передохнула. А у меня мурашки по коже от услышанного. Она продолжила:
- Рассказала она мне после клятвы. Говорит, когда утонула -- умерла. Это, говорит, я точно знаю. И саму себя там встретила. И сама себе рассказала, как жизнь дальше проживет. Что-то прямо сказала, что-то в общих чертах. И сама себе велела прожить именно так, тогда все, кто ей дороги, счастливы будут. А иначе начнет жить -- то ничего не получится. Сказала, лучше мол жить так, как уже проверенно было, а не ждать удачи по новому. И на столе записала в задумчивости. Стирать не стала, накрыла скатертью и все. Я, говорит, точно знала, что надписи найдет только кто-то младший. Даже Мишка, твой дед, ни разу этого не видел, хотя всю жизнь в этом доме прожил. Я так понимаю, думала про тебя Егор, знала, что ты появишься. А за год до твоего рождения попросила меня уехать. Настойчиво попросила. Я тогда с этой тайной уже много лет жила, понимала, что если она скажет -- надо именно так делать. Всем вокруг только лучше было от ее слов. Но никто не подозревал, что она знает. Все думали, что просто баба умная. Я не стала перечить, поехала сюда жить. И не пожалела, сам видишь. Теперь вот убедилась, что младший нашел то, что она прятала всю жизнь. Ты же младший внук из всех. А еще стол этот она привезла с собой при переезде. Только стол и одежду. Когда приехала, сразу знала, кто муж будет. Он заболел тогда, Мишка-то еённый. А она же медсестрой в войну была. Вот и выходила его, он после войны почти не дышал уже. Мужику 25 лет было, а он уже не дышал почти. А она вылечила. Вот так Егорушка. Больше не знаю, так что можешь не спрашивать. Что она меня просила, я исполнила -- тебе рассказала. Ей же тоже тяжело было, жить а никому не рассказывать.
- А почему никому нельзя было?
- Видимо так положено было ей в этой жизни. Все ее и так слушали и почитали, зачем было о себе такую историю рассказывать. Она на исповеди только и поведала это, да мне ранее. Священник, кстати, тот быстро уехал после того. Не знаю, с этим ли связано.
- Баб Вер, и что мне теперь с этой тайной делать?
- А вот тут я тебе точно скажу -- держи в себе. Я тебе ее отдала и скоро уйду. Мне моя сестра ее отдала, велела хранить. И я тебе эту тайну отдаю, велю хранить и никому не отдавать. Поклясться не прошу, вы молодые сейчас, силе слова клятвенного не верите. Но хотя бы пообещай.
- Обещаю. - сказал я, не задумываясь.
- И еще, Егор. Тайна эта может и не тайна для других. Сестра говорила, что если с этим просто жить, то ничего не изменится. А если копаться в ней начнешь, да искать ответы -- может и тайна сама тебя найдет, но к добру это или нет, она не сказала. Думаю, что не совсем добрые это знания, когда кто-то знает наперед свою судьбу и других по ней ведет. Все, Егорушка, я спать, прости старушку.
Она поцеловала меня в лоб и удалилась к себе. Теперь я понял, что действительно баба Вера звала меня к себе и именно для этого. Исполнить последнюю волю Раисы Ивановны, моей бабули, мамы моей мамы.
Я добирался до гостинцы пешком. Погода был хорошая, а для Питера так вообще великолепная. Да и мне нужно было подумать. А пешие прогулки в одиночестве весьма к этому располагают. И я пошагал в гостиницу, посматривая на названия улиц и маленькую карту в кармане, которую специально для этого и захватил. На следующий день я намеревался погулять по городу, для чего собственно и печатал уменьшенную копию карты некоторых районов. Туристическая привычка.
- Огоньку не найдется? - окликнули меня сзади.
Приплыли. Я обернулся, ожидая увидеть каких-то хулиганов или бандитов. Правда я не осознавал принципиальную разницу визуализации этих терминов. Но то, что сейчас будут проблемы, я ощутил. Не по интонации голоса, голос как раз был спокойный и может даже слегка вежливый. А просто исходя из классического сюжета -- ночь, улица, "фонарь" под глазом, потом аптека...
Я обернулся, мысленно прикидывая, куда можно будет рвануть в случае необходимости. Трусостью я не болел, но всегда предпочитал реально оценивать свои силы, а лучшим боем -- несостоявшийся, как говорил один известный человек. Но все оказалось проще. Передо мной стоял интеллигентного вида мужчина, не броско, но со вкусом одетый и держал в руках сигарету. Его внешний вид весьма гармонировал с окружающей питерской архитектурой, погодой и тембром голоса. Этакий искусствовед из Питера, с бородкой и шейным платком.
- Я не курю, так что извините.
- Да ничего страшного, Егор, это так, для повода.
- Откуда вы меня знаете?
- Позвольте представится, а то право неудобно, что я вас знаю, а вы моего имени нет. - он не сказал, что знает мое имя, он сказал, что знает меня. - Меня зовут Олег Аркадьевич. Вы знаете, иногда, когда что-то ищешь, оно находит тебя само. Я сейчас не про себя.
- Весьма любопытно. Продолжайте. - сказал я, а у самого затылок онемел от адреналина.
- Раз вы в Санкт-Петербурге и уже идете от своих родственников, а до этого еще несколько раз побывали в приюте, то преамбулу этой истории мне повторять не обязательно. Вы человек весьма догадливый и разумный, поэтому я просто хочу обсудить некоторые вопросы и понять, что же нам делать дальше.