– Алтай? Э-э-э… да… – моё ораторское искусство сегодня просто зашкаливает. Замолкаю окончательно.
Джая начинает поучительным тоном перечислять про опасности. Медведи. Змеи. Клещи. Климат. Но самое главное: люди.
– Медведи, – заученно говорит Он, будто читает по книге: возможно, подобным лекциям обучают всех Ангелов, которых пристраивают к неадекватным путешественникам. – Есть два вида медведей: одни умеют лазить по деревьям, другие – нет. Медведей много, и особенно не пуганные они в заповедниках.
С интересом слушаю.
– Особенно агрессивны медведи весной, выходя из берлоги. Осенью более наглы, торопятся, чувствуя приближение холодов, и пытаются съесть что попало. Могут подмять палатку и по ошибке принять за еду туриста. Зима на Алтае длится девять месяцев, так что тяжело быть медведем… – повествует Джая.
Рюкзак тяжело заваливается вперёд и падает на пол. Оставляю его лежать.
– Змеи, – продолжает Джая. – Ужи, гадюки, щитомордники, огнёвки… Хорошо смотри под ноги.
– И много людей умирает от их укусов? – хочу уточнить свои шансы.
– Примерно два на тысячу укушенных, – повествует Джая. – Змеи – животные мудрые, просто так не кусают. Чаще змеи умирают из-за людей, чем наоборот. Легенда есть алтайская, про Змеиную гору: что не было раньше ядовитых змей на Алтае. И у подножия горы было стойбище, где жили одни мужчины, потому что предводитель племени ненавидел женщин. Молодые юноши бегали в соседние селения, и тогда вождь сказал: «Кто сможет подняться со своей невестой на вершину высокой горы, тот и женится, или же невеста обратится в змею».
Очень интересно… Вот что бывает, когда у власти находится странный чувак…
– Многие пытались это сделать, но никто не мог донести свою девушку до вершины: всякая из них превращалась в змею, – продолжает Джая: Ему не хватает только варгана для этно-повествования. – Но вот нашёлся один юноша, который сделал это. И тогда злобный хан сам превратился в щитомордника…
– Щитомордник ядовит? – уточняю я сразу.
– Да. Но гадюка серьёзнее.
– Ещё кто есть?
– Ужи. Их больше всего. Уж сам чёрный, на голове два жёлтых пятна – ни с кем не перепутаешь. Узорчатый полоз ещё, на дачные участки любит заползать. Оба не ядовиты.
– Расскажи про них, – прошу у Джая.
– Уж нырять умеет. Полоз перед нападением бьёт кончиком хвоста, от этого рождается дребезжащий звук, и ещё он умеет лазить по деревьям. Запомни главное, – подводит Джая резюме: – смотреть под ноги, близко к змее не подходить, за хвост не хватать.
Да уж это-то я запомню…
– Дальше… – Джая роется в своей памяти. – Клещи! С них начинается весна.
– Прививки? – перебиваю я Его, откопав из дебрей памяти и свои скудные знания.
– Прививки делают осенью, чтобы к весне как раз выработался иммунитет, так что ты в пролёте, – «успокаивает» Он. – К осени активность клещей падает. Несмотря на это, они есть. Из опасных переносят две болячки – клещевой энцефалит и болезнь Лайма, он же боррелиоз. Всё это лечится. Чем позже снят клещ – тем больше риск. При снятии клеща не сжимай его пальцами и не мажь маслом, а аккуратно выкрути, слегка потягивая. Крутить можно в любую сторону: резьбы на хоботке нет.
Ох, уж эти клещи…
– Часто клещ присасывается не сразу, а ползает, выбирая место послаще, – продолжает вещать Джая. – Это чаще всего: подмышки, пах, подколенные складки, кожа за ушами. Как сказал один из туристов: «Ничто не сближает так, как осмотр друг друга на наличие клещей…».
Смеюсь.
– Про климат запомни одно: он непредсказуем. И, наконец, люди. Могут как внезапно приютить, так и приподнести неприятные уроки.
– Ага, – поддакиваю я, желая подробностей про это, но услышать их не получается.
– Про людей я и сам не до конца понимаю, – философски-задумчиво произносит Джая куда-то в сторону и на какое-то время замолкает.
Мы перемещаемся на кухню, поближе к еде.
Глава 5
Любая последовательность событий всегда правильна (А. Кротов).
– Итак, – подводит черту Джая. – Надеюсь, теперь ты достаточно напугана, и я обязан спросить, – посмотрев мне прямо в глаза Он произносит: – «Может, не надо?».