Сколько проходит времени – не знаю. Может, минута. Может, час. Но не больше часа. Кто-то пытается поднять мою тяжёлую голову.
Я всё слышу, но двигаться не могу. Странный эффект.
– Девушка, алло! Тут… суицид. Лежит в ванной, без сознания… Рвота… Не знаю… Наглоталась чего-то.
Мужской голос называет адрес.
Его руки снова обхватывают и отпускают мою голову – со стуком она бьётся о край ванны: я словно тряпка, ведь должно быть больно, но боли нет. Должно быть холодно, но холода тоже нет. Хочется уснуть, и чтобы меня перестали трясти.
Каждое слово падает сверху, словно тяжёлая груша с дерева.
Тёплые руки хватают меня за подмышки, переваливают через край ванны передней частью: рёбра пружинят, но выдерживают. Во рту оказываются пальцы, лезут глубоко в горло, и меня неохотно рвёт. Потом остаюсь лежать на кафельном полу бесформенной костлявой кучей, имитирующей худое голое тело.
Мужской голос, опять:
– Девушка, я звонил уже… Выехали?
…Появляются два парня – я слышу это по шуму и голосам.
Мальчики разворачивают меня лицом к себе:
– Же-е-ень-щи-на-а-а!
Уверенно и громко:
– Просыпаемся! Что пили? Говорим: что пили?
Меня оттаскивают на кухню, через выступающие пороги. Возле лица с грохотом появляется ведро.
– Что пили? Говорим! – чётко и громко возле моего уха.
Я по-прежнему не могу шевелиться, всё какое-то заторможенное.
Запихивают в горло трубку – она жёсткая, как аскарида. Внутрь меня под напором льётся огромный объём воды – я чувствую давление, протест и меня опять рвёт. Это повторяется и повторяется. В меня снова вливают воду, хотя прежняя еще внутри – это уже перебор. Мне кажется, что я сейчас захлебнусь, словно подводник затонувшей субмарины. Мерзкая вода плещется где-то в пищеводе и распирает желудок. Я или лопну, или меня вырвет кишками. Вода наполняет рот снизу и льётся изо рта – один из мальчиков констатирует этот факт. Другой говорит, что ещё «недостаточно промыли», а первый – что «фигня, напишем, что до прозрачных вод»; мол, не парься.
…В тишине ночного подъезда, на одеяле меня несут вниз. Головой я почти стукаюсь о ступеньки, но ощущения всё равно невесомые, необычные. В какой-то момент понимаю, что вижу их всех, вчетвером, и иду позади, не задевая ступеней.
Они грузят в машину скорой помощи тело, а сама я оказываюсь перед белой широкой дорогой, ведущей прямо в небо: в облаках скрывается её суть. Справа лежит дорожный круглый узелок из тёмно-синей ткани в крупный белый горошек, и я стою, ожидая разрешения или приглашения, чтобы пойти по этой дороге.
Звенящий, ритмичный шум накрывает меня с головой: грохот такой, словно я лежу на шпалах, а сверху едет бесконечно длинный товарняк, груженый пустыми сковородками и кастрюлями. Затем, под продолжающийся грохот, я стремительно лечу внутри огромной чёрной трубы и оказываюсь босиком на сочной ярко-зелёной траве. Она прохладна. Цвет такой насыщенный, будто её дополнительно покрасили яркой кислотной краской. Впереди – мостик и речка.
Рядом появляется Джая.
– Уверена? – спрашивает Он, неловко передёрнув плечами.
– А что? Обратно в боль? – отвечаю вопросами на вопрос.
– Не время ещё, – отвечает Джая нейтральным голосом и медленно пропадает.
В ту же секунду начинаю различать голоса:
– О, Боже! Она не дышит! – голос женский, молодой. И зачем так тревожиться?
– Интубируй, чего стоишь? – настойчивый, громкий и тоже женский голос.
Оказываюсь в комнате, под потолком. Внизу, на каталке лежит худое голое тело, вокруг которого суетятся люди: один мужчина и несколько девчонок. Одна из них щупает пульс, сунув пальцы под челюсть, после чего сильно бьёт кулаком по грудине, и синюшно-белое тело слегка подпрыгивает. Непрямой массаж сердца. Другая интубирует, вполне успешно. Мужчина катит тяжёлый кислородный концентратор, который грохочет колёсиками по больничной плитке на полу. Они обступают тело, склоняют озабоченные лица, вижу только затылки. Одна девушка с короткой рыжей стрижкой попеременно растирает у тела руки и ноги. Это моё тело, но оно холодное, синюшное, чужое; стеклянные глаза открыты, смотрят на меня снизу.
Зачем так волноваться? Я не хочу обратно, оставьте его в покое. Оставьте меня в покое!
– Дефибриллятор! Быстро! – командует рыженькая девушка-врач, молодая и шустрая.
В комнату вкатывают аппарат. Включают: он начинает мерзко пищать. Все отходят от стола, девушка хватает электроды, похожие на два утюга, быстро выдавливает на них гель из пластиковой бутылки, трёт друг о друга и кладёт на тело сверху.