«Выходи замуж за этого Хэппуса. Он же знаменитость, всегда будешь на своей машине ездить, и очень даже быстро…» — чуть было не сорвалось у меня. Хорошо еще, что я подумал: «Не остановить тебе тогда водопада — Цыпка задохнется от слез».
Нет, нет, забудем этого Хэппуса — он же метафизический балласт. Так ведь наш Крамс говорит.
Итак, мы поняли, что отчеты Терезы нам весьма пригодились, и нам следует выразить благодарность всем тем, кто передавал их из рук в руки, прежде чем они попали в наши. В противном случае, как бы мы узнали обо всем, что случилось с Терезой после того, как она рассталась с Гуннаром?
Что ж, теперь они опять вместе, и их водой не разольешь — так ведь это, кажется, говорится?
Было у нас такое желание — дать Гуннару прочитать Терезины отчеты. Однако, поразмыслив, мы откинули подобное намерение. Мы уверены, что это совсем сбило бы его с толку, особенно, конечно, все то, что касается его самого. Право, оставим эту мысль, и лучше процитируем еще несколько строк из-под пера самой Терезы. Как правило, ей удается изъясняться довольно кратко. А уж после нее мы вновь дадим слово Гуннару.
Еще один отчет Терезы
Четыре дня у меня не было ни минуты свободного времени, и я не могла продолжить свой отчет, дорогая мамочка. Все эти дни мы знали лишь одно: купаться и еще раз купаться! После нескольких дождливых дней мы с какой-то особой страстью бегали по теплому песку и бросались в голубую стихию. Впрочем, за это время мы успели посетить и одно подразделение нашего военно-морского флота. Офицеры и матросы всё нам показывали и были очень предупредительны с нами, девочками. А нас, конечно, интересовали не столько пушки и всякие автоматы, как наших мальчишек, а мундиры и все, что касалось жилых помещений.
Моя задушевная подруга Лиана влюбилась в жгучего брюнета, рослого и чернобрового старшину, а сегодня утром он возьми да приди к нам на пляж. Бедняжка Лиана от волнения не знала, что ей делать: то ли прятать глаза, то ли бежать без оглядки…
Старшина потом долго сидел с нами. Говорили мы о всякой всячине, и вскоре у меня возникло подозрение, что он приходил ради меня. Подозрение это подтвердила сама Лиана и все ее поведение. Совершенно неожиданно она стала чрезвычайно сдержанна со мной, почти не разговаривала и без конца критиковала мою стенгазету, кстати, она единственная из всего нашего класса! И все же я вновь берусь за перо, хочу продолжить свой отчет, а то как бы новые впечатления не заставили меня забыть подробности моего путешествия.
Покинув автобус, я все еще пребывала в превосходном настроении, надеясь, что скоро отправлюсь дальше. Но одни надежды и желания порождают хандру и отчаяние! И сколько я ни голосовала, какие печальные рожицы ни строила, никто не останавливался, чтобы подвезти меня. Тогда я вновь вспомнила Гуннара. Когда нам приходилось долго ждать и никто не останавливался, у него всегда были наготове какие-нибудь веселые словечки или анекдоты, а то и перевертыши. Вдруг он, например, говорит. «Ну что, малышка, не пора ли нам с тобой навострить наши скороходные лыжи…»
Невольно рассмеешься, конечно. И дальше шагаешь уже веселей.
— Айда, малышка, навостри-ка свои скороходные лыжи! — сказала я громко и зашагала вперед.
Однако хватило меня ненадолго, и скоро уверенности моей как не бывало. Пожалуй, более всего человек одинок, когда он остается один. Но можно чувствовать себя одинокой и сидя в классе. Так это случается со мной: вокруг болтают, смеются, а у меня в душе расцветает лиловая лилия печали. Но когда остаешься одна, это еще хуже. Никто ведь не замечает твоего состояния, никто не спросит: «Что с тобой? Что тебя тревожит?»
Я очень медленно продвигалась вперед; остановки, во время которых я или садилась, или стоя отдыхала, прислонившись к дереву, делались все продолжительней. На карту я даже боялась взглянуть, боялась и не найти этого Альткирха, да и боялась, что расстояние окажется чересчур велико и мне никогда его не преодолеть.
Должно быть, я как раз отдыхала, прислонившись к дереву и уронив голову на грудь, когда мимо меня промчался небольшой отряд, юных наездников-велосипедистов в широкополых ковбойских шляпах. Я даже не подняла головы, понимая, что они только поднимут меня на смех и помочь мне не помогут. И вдруг я услышала, как метрах в пятидесяти от меня на асфальт со звоном упал велосипед. Подняв голову, я увидела, что один из мальчишек идет прямо ко мне. На нем не было широкополой шляпы, и что-то в его походке показалось мне знакомым, что-то козлиное…