— Жизнь! — меланхолически произнес Марвин. — Можно ее презирать, можно не замечать, но любить?!
Зафод расчистил проход в туннель и посветил туда фонариком. Из мрачных недр повеяло затхлым воздухом.
— Легенды гласят, что магратейцы жили большей частью под землей.
— Почему? — удивился Артур. — Поверхность была перенаселена? Или отравлена?
— Вряд ли, — пожал плечами Зафод. — Думаю, просто им наверху не очень-то нравилось.
— Ты уверен, что нам стоит туда лезть? — спросила Триллиан, нервно вглядываясь во тьму. — Один раз на нас уже напали.
— Послушай, детка, говорю тебе: на всей планете нас только четверо, и больше ни души. Эй, э-э… землянин!
— Артур, — напомнил Артур.
— Вот именно… Ты посторожи здесь с роботом у входа, хорошо?
— Посторожи? — переспросил Артур. — Зачем? Ведь, кроме нас, на планете никого нет.
— Просто так, знаешь, для спокойствия. Хорошо?
— Для моего спокойствия или для твоего?
— Ну и молодец. Все, идем.
Зафод, пригнувшись, скользнул в туннель, за ним последовали Триллиан и Форд.
— Чтоб вам тошно было! — в сердцах воскликнул Артур.
— Не волнуйся, — заверил его робот. — Будет.
Артур в припадке раздражения несколько раз обошел вокруг кратера, потом решил, что могила кашалота не лучшее место для прогулок, и устало опустился на землю.
Марвин окинул его выразительным взглядом и демонстративно отключился.
Зафод быстро шел по туннелю. Он был взвинчен, но виду не подавал, целеустремленно шагая вперед и посвечивая в разные стороны фонариком.
Стены, холодные на ощупь, были выложены кафельной плиткой.
— Ну, что я вам говорил? — повторял Зафод. — Обитаемая планета Магратея.
И продолжал уверенно шагать по заваленному мусором кафельному полу.
Триллиан казалось, что она в лондонской подземке — только, пожалуй, в более чистом ее варианте.
Время от времени на стенах вместо плитки появлялись мозаики — простые, строгие узоры, выполненные в ярких тонах. Триллиан остановилась и внимательно рассмотрела одну из картин, но не смогла постигнуть ее смысла.
Она обратилась к Зафоду:
— Ты не знаешь, что эти странные символы значат?
— Полагаю, просто какие-то странные символы, — бросил Зафод, едва удостоив их взглядом.
Триллиан, пожав плечами, поспешила за ним.
Порой слева и справа открывались маленькие комнатки, заваленные компьютерным хламом. В одну из таких клетушек Форд и затащил Библброкса, чтобы спокойно поговорить. Подошла Триллиан.
— Послушай, если это Магратея…
— Ну, — перебил Зафод. — Ты голос слышал?
— Хорошо, допустим, я согласен. Но как, во имя Галактики, ты ее отыскал?! Не в атласе же звездного неба?
— Кропотливые исследования. Правительственные архивы. Сыскная работа.
Несколько счастливых догадок. Ерунда!
— И ради поисков Магратеи украл «Золотое сердце»?
— Мне много чего надо искать.
— Много чего? — удивленно спросил Форд. — Например?
— Не знаю.
— Что?!
— Я не знаю, что ищу.
— Почему же?
— Потому… потому, что если бы знал, то, полагаю, не мог бы искать.
— Ты свихнулся?!
— Такую возможность я не исключаю, — тихо проговорил Зафод. — В конце концов я знаю о себе лишь то, что может сказать мне мой мозг в его текущем состоянии. А его текущее состояние не из лучших.
Наступила тишина. Форд смотрел на Зафода с тревогой и состраданием:
— Дружище, если хочешь…
— Нет, погоди, дай объяснить, — перебил Зафод. — Я люблю покуролесить.
Приходит в голову какая-нибудь шальная идея — а почему бы и нет? Бэмс, готово! Решил стать Президентом Галактики, решил украсть корабль — и дело в шляпе! Все легко, все просто… Но стоит мне остановиться и задуматься, почему я так решил, как я этого добился, — и тут же возникает сильнейшее желание прекратить об этом думать. Вот как сейчас — даже говорить трудно.
— Зафод умолк, потом нахмурился и продолжил:
— Вчера ночью я вновь задумался. О том, что часть мозга у меня работает как-то не правильно, словно кто-то пользуется исключительно в личных интересах, снимает сливки, а мне об этом ни гу-гу. Не иначе, отгородили участок моего мозга и лишили меня доступа к нему. Надо проверить, подумал я. Отправился в корабельный лазарет и подключил себя к энцефалографу. Провел все возможные тесты — ничего. Ничего неожиданного по крайней мере. Обнаружилось, что я умен, одарен богатым воображением, легкомыслен, ненадежен, бесшабашен… Словом, все, что и так прекрасно известно. Никаких отклонений. Тогда стал я изобретать новые тесты — ничего. Попытался наложить результаты, полученные от проверки одной головы, на результаты проверки другой — снова ничего.
Наконец мне это надоело до чертиков, я плюнул и посмотрел на ситуацию через зеленый фильтр. И все стало ясно как божий день, — медленно проговорил Зафод. — Большой участок в обоих моих мозжечках изолирован.
Какой-то ублюдок выжег вокруг все синапсы.
Форд разинул рот, Триллиан побелела.
— Ты не представляешь, кто это сделал? И зачем?
— Зачем — можно лишь гадать. Но я точно знаю, чьих рук это дело.
— Знаешь? Откуда?
— В моих синапсах выжжены инициалы этого ублюдка. На самом видном месте.
В глазах Форда застыл дикий ужас, по телу поползли мурашки.
— Инициалы? Выжженные у тебя в мозгу?
— Да.
— Не томи же, ради Бога, что за инициалы?!
Зафод вперил в него долгий взгляд, потом медленно отвернулся.
— З.Б., - тихо обронил он.
В эту секунду сзади опустилась стальная переборка, и в камеру стал поступать газ.
— Позже я вам еще кое-что расскажу, — прохрипел Зафод перед тем, как все трое потеряли сознание.
Глава 21
Артур нервно расхаживал по бугристой почве Магратси. Форд предусмотрительно оставил ему «Путеводитель», чтобы было легче скоротать время, и Артур наугад ткнул в несколько кнопок.
Надо заметить, что «Путеводитель» весьма неоднороден по своему составу.
Многие статьи попадали туда по прихоти какого-нибудь редактора, которому могло взбрести в голову что угодно.
Так, Артуру случайно попалось изложение истории некоего Виита Вуурджагига, студента Максимегаланского университета. Сей перспективный молодой человек старательно изучал древнюю филологию, трансформативную этику и волновую теорию гармоничного исторического восприятия до тех пор, пока после бурной ночи в компании Зафода Библброкса и целой реки «Пангалактического грызлодера» не завладело им навязчивое стремление установить судьбу исписанных за последние годы одноразовых шариковых ручек.
Последовал длительный период кропотливой исследовательской работы, в течение которого он посетил крупнейшие в Галактике бюро находок шариковых ручек. В конце концов Виит Вуурджагиг представил на рассмотрение общественности элегантную теорию: в необъятном космосе наряду с мирами, где обитают гуманоиды, рептилоиды, рыбоиды, ходячие древоиды и сверхразумные оттенки цвета маренго, существует планета, заселенная исключительно шарикоручечными формами жизни. Именно туда стекаются все брошенные на произвол судьбы шариковые ручки — туда, в то единственное место, где можно вести достойный шариковых ручек образ жизни.
В теории это, конечно, хорошо, но Виит Вуурджагиг неожиданно заявил, что он нашел искомую планету и, более того, посетил ее, в результате чего написал книгу и был посажен за неуплату налогов. Таким образом, его постигла участь тех, кто всенародно пытается строить из себя шута.
Экспедиция, в конце концов направленная по его следам, обнаружила маленький астероид, единственным жителем которого был старик. Старик делал вид, что ничего не знает, и лишь твердил как заведенный, что на свете правды нет (впрочем, позднее его уличили во лжи).