Глава 17. Гавана. Хохол. Общага. РПЦ
Город-сказку, которым бредят морские искатели приключений, самый большой Карибский порт, крупнейший населенный пункт Кубы, достопримечательности которого внесены в список всемирного наследия ЮНЕСКО, проезжать мимо было нельзя. Смущало лишь отсутствие чёткого представления о месте ночлега в этом городе. Поэтому я решил первым делом съездить в российское посольство, дабы познакомиться с соотечественниками. Но тому случиться было не суждено, ибо листая в автобусе свой путеводитель и ища адрес посольства, над ухом я услышал:
– Русский?
Ко мне обратился кубинец, для простоты представившийся Витьком. Витёк учился в Советском Союзе, в городе Кривом Роге, где у него осталась жена и сын.
Жизнь в далеком Кривом Роге наложила свой отпечаток и навязала свои привычки моему попутчику: он уже был поддатый и хотел выпить вновь.
– Слушай, друг, я хуёво пиздю по-русски, но давай пойдем с тобой в кабак? Я хохол. Хохол, русский – какая разница? Пойдем выпьем, а?
Выпив снова, он спросил:
– А ты случаем не мой сын?
Я развеял его сомнения: в Кривом Роге я ни разу не был, да и имя не совпадало. Однако Витёк проникся ко мне любовью и угощал пивом, не забывая угощать и себя. Наугощавшись, он нетвердым голосом заявил:
– Мы идем ночевать ко мне в общагу.
Витёк, имевший советское образование, работал на заводе каким-то начальником и был на хорошем счету: бесплатная общага, достойная – по кубинским меркам – зарплата порядка восьмидесяти долларов. Помимо зарплаты и общаги, он имел новую – кубинскую – жену и пристрастие к алкоголю. Всю дорогу он вспоминал свою прошлую, почти забытую жизнь в Советском Союзе, беззаботные годы счастья и веселья, старую – русскую – жену, сына и друзей.
Витёк прижал палец к губам и неровной походкой ввалился в холл общежития.
– Ни с кем не разговаривай по-испански. Никому ничего не говори. Со всеми буду говорить я, – несмотря на добродушие моего нового друга, боязнь стукачей и ментов в нем никто не отменял.
Тут мы встретили жену.
– Это мой сын, – икая, заявил Витек. – Он поживет у нас.
Жена, по всей видимости, привыкшая уже к выходкам мужа, такого поворота событий явно не ожидала. Не ожидал и я, и мне стало смешно. Жене явно было не до смеха: понимая, что я иностранец, она не хотела иметь проблем с полицией.
Уличенный во лжи, Витёк начал городить огород, что на самом деле я не сын, а племянник, брат сына, сын брата или кто-то еще. Жена всё не верила.
Казалось, от жаркой дискуссии Витёк трезвел. Оставив супругов в одиночестве, я отправился на первый этаж общежития, в столовую.
За ужином, бейсболом и сериалами я дождался Витька.
– Все улажено, – заявил он. Казалось, что количество алкоголя в его крови снова повысилось.
Вскоре выяснилось, что улажены какие-то другие вопросы, не связанные с моим ночлегом, а жена по-прежнему не находила себе покоя. Я решил взять слово:
– Учитывая не совсем трезвое состояние Вашего мужа, я понимаю Ваше беспокойство. Давайте я поставлю свою палатку на балконе общежития. Никто ничего и не скажет.
Жене, казалось, моя идея понравилась. Её совершенно не смущало, что палатка обозревается со всех окрестных домов, и количество потенциальных стукачей возрастает экспоненциально. Но ничего не случилось, никто из обитателей общежития и окрестных домов стучать не думал: сон был крепок и без эксцессов.
Утром, помахав на прощанье рукой похмельному Витьку, его жене и прочим обитателям общежития, по предрассветной Гаване я отправился в Русскую Православную Церковь: хотелось пообщаться с настоящими русскими. Витёк хоть и владел русским языком и пил не меньше среднестатистического русского, в душе все же оставался кубинцем…
В РПЦ, расположенной недалеко от порта, обнаружилось немало русских эмигрантов и простых туристов. Совсем недавно был построен сей объект культа, освященный патриархом Московским и Всея Руси, а также вездесущим президентом Медведевым. Эти государственные мужи хорошо постарались перед моим приездом: стены сверкали, потолки были побелены, полы вымыты.
Любезные тётушки с кухни помогли мне вспомнить вкус Родины: картошка, котлеты, щи и каша – всем этим я был накормлен, за что им отдельное спасибо. Однако батюшка, делегированный с православной миссией из Москвы в Гавану, ночевать в церкви не разрешил.
Оставив часть своих вещей на сохранение церковным служителям, я купил билет на ночную электричку в самую западную провинцию – Пинар-дель-Рио.
В церкви мною также были встречены молодые жительницы независимой Украины, путешествующие по острову цивилизованным образом: арендованная машина, дорогущие гостиницы и валютные рестораны.