И все это происходило в сплетении взаимопроникающих пространств, чье сложное строение просто кружило голову. Уровни поверх уровней, серии уступов, спускающихся террасами, променады и балконы, все это связано между собой подвесными мостами, каскадами спиральных лестниц, эскалаторов, открытых лифтов и прочих средств транспорта. Стены и полы были разнообразно окрашены пастельными тонами и красками с металлическим отливом. Поверхности блестящего голубого металла составляли потолки и перегородки, облицовку лестничных клеток и платформ. Тут же были висячие сады, миниатюрные леса и водопады, маленькие резерваты животных и дичи, озерца, парки и игровые площадки. Висячие скульптурки-мобили катались над головами, высокие инопланетные скульптуры поднимались над нами из пола. Все было единым звуком, движением, цветом.
И шумом.
– Ох, как громко, правда? – сказал Рагна.
– Что? – ответила Сьюзен. – О, Джейк, это все так знакомо, хотя и невыразимо странно. Я никак не могу преодолеть чувство, что я почти дома.
– Что странно для меня, так это то, что весь этот хаос – в управляемой среде.
– Может быть, именно таким образом они избавляются от чувства, что они взаперти.
– Трудно поверить, что мы не на улицах. Откуда идет весь этот свет?
– Я готова поклясться, что тут есть небо, – сказала Сьюзен, показывая на высокую, еле различимую крышу.
– Они, наверное, качают сюда солнечный свет через систему зеркал, – стал гадать я.
– Вот это есть правда, – ответил Рагна. – Весьма удачный трюк, но от этого очень чертовски светло здесь.
Никто из наших проводников не потрудился снять с себя своих защитных капюшонов, и они до сих пор были в защитных, плотно прилегающих солнечных очках. Мне поневоле пришлось задуматься, уж не было ли их отвращение к солнечному свету больше психологическим, нежели физиологическим. Остальные ногоны чувствовали себя, как дома, хотя я заметил несколько человек, которые носили широкополые шляпы, и несколько ходили в темных очках.
– Что нам делать сперва? – спросила Сьюзен. – Куда пойдем?
– Ты сказала, что хотела экипировать себя как человек, которому приходится жить в экстремальных условиях, – сказала Тиви, – которому приходится разбивать лагерь и делать разные подобные вещи.
Сьюзен рассмеялась.
– Ну, не очень-то мне хочется иметь такое барахло, но… – она положила руку на плечо Тиви. – Извини. Да, конечно, мне хотелось бы купить туристское снаряжение. Может быть, рюкзак, если я смогу найти такой, который удобно ляжет на мою слишком человеческую фигуру. Еще хороший бы фонарик… и, э-э-э… мне бы еще скафандр для выживания во всех климатах… хотя нет, про это можно забыть – тут я никогда не найду ничего такого, что мне подошло бы.
– Наоборот, – сказала Тиви. – У них в фальне есть изготовители одежды, которые, возможно, смогут оказать услугу и тебе.
– Честное слово? Что, разработка моды по желанию?
– Прости, не поняла?
– Ты меня убедила. Мне бы действительно не помешала какая-нибудь новая одежда… ох, погоди… – Сьюзен повернулась ко мне. – Мы сперва должны были бы купить всю ту электронику, про которую ты говорил, правда?
– Да нет, можешь спокойно сперва насладиться своими новыми нарядами. У нас есть еще время.
– Как хорошо, – она вдруг нахмурилась. – Ах ты черт, досада какая.
– Что?
– Теперь я действительно чувствую себя виноватой, что остальные не поехали.
Я кивнул, потом оглянулся.
– Да, они немало потеряли. Но мне показалось, что в пещерах они будут в большей безопасности.
– Ты был прав. Нам не стоило рисковать.
– Хорошее соображение.
– Ох, не заставляй меня чувствовать себя более виноватой, чем я уже себя чувствую. Пошли.
– Можно ли мне предложить, – сказал Рагна, – чтобы мы тут разделили наши дороги. Тиви пойдет с Джейком, чтобы посоветовать и направлять его, а я могу быть провожатым Сьюзен.
Я сказал:
– Дайте мне сперва почувствовать это место. Оно такое огромное, и если мы сейчас разделимся…
– Есть очень малая необходимость в том страхе, который ты сейчас испытываешь, друг Джейк. К сожалению, ахгирры вполне знакомы с этим прибежищем разврата и прочих негодных поступков, поскольку они суть вынуждены приезжать сюда за покупками, которые, к сожалению, черт побери, невозможно нигде больше сделать.