— Все принимают Космостраду, как должное, — сказал Джон. — Это просто часть ландшафта.
— Нельзя нам быть такими самодовольными и спокойными, — сказал смущенно Роланд.
— Правильно, — согласился я.
— Если бы я никогда больше в жизни не увидела этой чертовой дороги… — пробормотала Сьюзен, покачивая головой.
— Я этому полностью сочувствую, — сказал Джон. — Мне кажется, мы уже все устали от дороги, — он хохотнул. — Разве что кроме Джейка. А те, кто водят звездные тяжеловозы, когда-нибудь устают от путешествий? А, Джейк?
— Еще бы! Но после нескольких лет словно немеешь внутри. Однако по большей части мне это нравится. Мне нравится дорога.
Маркеры начала въезда уже появлялись на дороге. Тут они были сделаны в виде металлических столбов, покрашенных белым, по обе стороны Космострады. Строители Космострады не ставили их — это местное население решило таким образом отмаркировать, где именно начинается полоса, на которой опасно отклоняться от прямой линии или останавливаться. Там, дома, в земном лабиринте, да и в большей части лабиринтов, где мне приходилось бывать, маркеры были более тщательно выполнены — мигающие огни, голограммы и всякое такое.
Я проверил инструменты и приборы слежения. Все выглядело так, как надо.
Как раз в тот момент, когда я перевел глаза, чтобы посмотреть на тот сигнал, который мигал желтым, он внезапно замигал ярко-красным.
— Джейк, — тихо сказал Сэм.
— Вижу. Слишком поздно останавливаться. Черт…
— Нашел время…
— Что-нибудь случилось, Джейк? — спросил Джон.
— Да так, мелочи. С нами все будет в порядке.
Я на это честно и яростно надеялся. Красный огонек не означал, что колесо совсем отказывается слушаться — как мы говорим, засахаривается. Это означало бы, что с ним происходит мгновенная кристаллизация, которая превращает покрытие сверхмощного сцепления в белый плотный порошок. Однако это грозило нам в любой момент. Может быть, прямо сейчас. Может быть, через два дня. Невозможно было предсказать.
Мы пролетели мимо маркеров въезда и мчались к первой паре цилиндров. Коридор безопасности, узкая полоса земли, обрамленная широкими белыми полосами, разворачивалась перед нами. Попробуй только пересеки одну из этих линий — и ты покойник. Тяжеловоз трясся и стонал, пойманный в тонко сбалансированные гравитационные паутины вокруг нас.
— Держи ее ровнее, Джейк, держи машину! — предупредил Сэм. — Будь готов к тому, что резко занесет вправо.
Тяжеловоз задрожал и подбросил нас на сиденьях.
— Тяжелый портал, — откомментировал Сэм. — Просто нам так везет.
Я почувствовал рывок невидимой руки, которая потащила тяжеловоз влево. Я поправил движение, вдруг рука отпустила нас, отправив по инерции резко в противоположную сторону. Но в этих вопросах я был ветераном. Я не стал преувеличенно реагировать, не поворачивал руль бессмысленно резко. Портал был немного суровым, но нам попадались и похуже. Если только роллер нас не подведет.
Цилиндры промаршировали мимо нас, словно процессия темных монументов. Между ними — я знал, но не мог посмотреть — вид всей равнины исказился, словно в зеркалах комнаты смеха.
Это была работа гравитационных полей.
Впереди был сам выход, расплывчатое пятно пустоты, которое сидело как бы верхом на дороге. Мы помчались прямо туда.
2
Мы проскочили.
Больной роллер все еще не сделал нам пакости, был чист и нетронут, но красное предупредительное миганье осталось на панели управления по-прежнему. Я выключил приборы слежения. Потом сбросил скорость до пятидесяти километров в час, снял свои аварийный шлем с полки позади сиденья и надел его. Я редко надеваю его, хотя положено его носить. Эта штука нечто большее, чем просто шлем безопасности: там есть субмикронные микросхемы почти на все случаи жизни — компьютерные, коммуникаторные, даже телеоператорная энцефалоподпрограмма, хотя остальную начинку я так и не купил. Мне больше нравится управлять машиной, когда я могу руками ее чувствовать. Мысль о том, что можно сидеть и управлять машиной просто своим капризом или альфа-волнами, заставляет меня нервничать.
Мы прибыли в мир, который совсем не был похож на родные джунгли дома у Винни, и мне стало казаться, что ее поэма путешествия содержит какие-то неточности, пока Космострада не вылетела с высокого плато, на котором мы были, и не стала вилять по сумасшедшим поворотам, снижаясь на равнину через горы. Я беспокоился насчет роллера, проходя повороты буквально на черепашьей скорости, мне не хотелось переключать сцепление роллеров с дорогой на большую величину, я все время помнил про то, что у нас неисправный роллер. На полной скорости и максимальном сцеплении с дорогой я пролетел бы туда с ревом на восьмидесяти километрах в час, но это означало бы, что у меня явно не все дома.