— Нет, тогда я отправился обратно на ферму. К тому времени у меня открылись глаза.
Она повернулась на бок, чтобы смотреть мне в лицо.
— Ты отказался от очень многого. К сегодняшнему дню ты мог бы стать функционером администрации колоний высокого уровня, с доходом в шесть цифр величиной и дачей на какой-нибудь курортной планете, которую бы сам выбрал.
— Вместо этого у меня есть свобода дороги, очень немного обязанностей и чистая совесть. Никаких долбаных денег, никакой дачи, но все, что мне нужно.
— Понятно.
Мы долго молчали.
Наконец я сказал:
— Должны были бы быть сталактиты.
— Хм?
— Похоже на то, что нечто похожее на них тут должно было бы быть. Пещеры обычно появляются из-за того, что вода разъедает скалу из растворимого в воде минерала, вроде известняка. Я не знаю, что тут за камень — я совсем не геолог. Наверное, гипс, или что-то вроде того. Но в этом случае…
— А разве лава не проела эти пещеры, по крайней мере, какие-то из них?
— Да, в некоторых явно поработали вулканические процессы. Но самые диковинные формации наверняка должны быть результатом какой-то весьма экзотической геохимии.
— Ну что ж, ведь так и должно быть — это же другая планета, — сказала она.
— Угу. Но это мы тут чужие, лапочка.
— Пододвинься поближе, ты, страшное инопланетное существо. — Помолчав, она спросила: — Батюшки, а это что такое?
— Сталактит.
— Сталагмит, — поправила она, ложась на меня.
Мы даже потерялись там, внизу, что меня особенно не беспокоило. У нас была еда, реки свежей воды, больше тишины и покоя, чем доставалось на мою долю за последнее десятилетие. Это был первый настоящий отдых от дел, который мне удалось получить за… не знаю, за сколько времени. В конце концов Сьюзен стала немножко нервничать, предлагая мне постоянно начать серьезные поиски выхода наружу. Я сказал ей, что времени у нас для этого просто навалом.
— Но мы же все больше и больше теряемся, — запротестовала она.
— Вовсе нет, — сказал я, присев возле стены туннеля. — У меня тут замечательные данные на этом прелестном карманном сейсмометре, который нам дал Рагна. Помнишь тот зал, который мы назвали Чичестерским собором? Он, вероятно, не более чем в пяти метрах отсюда, по другую сторону стены.
— Но мы там были несколько дней назад.
— Позавчера.
— Как нам пробраться через пять метров скалы?
— О, есть другой путь обратно. Это просто означает, что мы не на самом деле потерялись. Мы все это время находимся, в общем, в одном и том же регионе. Нам надо сделать единственное найти короткий обратный путь в Чичестерский собор. Оттуда мы сможем вполне легко найти по лучу последний оставленный нами передатчик.
— У тебя это так легко на словах получается.
— Кроме того, Рагна и его люди должны были уже пойти пас искать. Если ты помнишь, это все было задумано как однодневный поход с ночевкой. Они уже начали беспокоиться.
— Не говоря уже про Джона и остальных.
— Ну, — сказал я, — этим-то беспокоиться не о чем. Это не первая ситуация жизни и смерти, в которую мы попадаем за последние недели. В нас стреляли, нас бомбардировали, нас похищали, нас чуть не раздавил «дорожный жук», и мы мчались сквозь портал с бубликом в сахаре вместо роллера. Господи! Назови мне любую гадостную ситуацию — и я скажу, что мы в ней уже побывали. Как же ты можешь волноваться из-за такой мелочи, Сьюзи?
— Такая уж у меня натура, мне кажется.
— Сними одежду.
— Ладно.
Но прошло очень немного времени, прежде чем мне пришлось признать, что мы действительно потерялись. Сьюзен была целиком за то, чтобы пытаться все-таки отыскать выход, но я твердо решил, что надо оставаться на месте, разбить лагерь и ждать поисковую партию. Я напомнил ей о ее же собственном предостережении, что дальнейшие блуждания приведут только к тому, что мы потеряемся еще больше. Она вспомнила и согласилась, тем более, что еда стала подходить к концу, а найти что-нибудь на замену совершенно не было шансов. Если мы ограничим нашу активность, то тем самым ограничим и потребность в еде, кроме того, поделим ее точно на порции. Мы весьма неплохо справлялись с ограничением деятельности, но не раз ловили друг друга на том, что шарили в сумке с провиантом. Никто из нас как-то не мог по настоящему серьезно отнестись к нашему положению, но, по мере того, как проходило время, мы сообразили, что миновало уже четыре дня, мы постепенно протрезвели от беззаботности.
Потом стало еще хуже.
Это произошло в узком коридоре, стены которого были пронизаны боковыми туннелями, постепенно уходящими вверх, как дымоходы, через которые только Сьюзен могла протиснуться, чтобы посмотреть, не ведут ли какие-нибудь из них на более высокие уровни. Все последние дни, если верить показаниям приборов, мы постепенно спускались.