Эй, лучше прекрати такие мысли, предостерег меня внутренний голос.
Правильно, но я просто очень устал. У каждого человека есть точка перелома. Я устал от всего этого. Мне хотелось уснуть и перетечь в иной сон. Мне этот сон явно не нравился. Уирр-клик-бип, уирр-клик-бип… Что-то звучало рядом со мной. Уирр-клик-бип… уирр-клик-бип. Я был снова затерян в лесу звуков. Снова затерян в пещере. Те же самые последовательности событий повторялись циклически снова и снова. И снова, и снова, и снова. Бежать, догонять, бежать, догонять… потерян, потерян… потерян…
Дорога никогда не кончается. Я бегу по ней в ночи, а шаги эхом отдаются в огромной пустоте, которая медленно и постепенно меня обволакивает, засасывает в свою темную пасть. Я бегу прямо в глотку ночи. Вечной ночи. Даже звезды пропали, их задули, их задушило то зловонное не-существо, которое заслоняет от меня впереди вселенную. Все, что осталось – это дорога, и мои ноги топочут по ней. Жесткий металл, от него сила уходит из ног, но мне надо бежать дальше, надо бежать. Это единственное, что у меня есть, единственное, что мне осталось. Я все время переставляю ноги, одну за другой, бегу, плетусь, рысцой-трусцой… то существо, что за мною, никогда меня не догонит, если только я смогу продолжать бег. Я должен – это вопрос жизни и смерти. Свет позади тускнеет, моя тень на дороге сливается с темнотой. Я один. Один. Бегом, бегом… я не чувствую ног. Тело куда-то пропало. Я превратился в сплошное движение, движение, бесцельное движение вперед, но у него есть неизбежное назначение. Я в темном туннеле, я бегу вперед, моя скорость нарастает, неумолимо нарастает разгон. Я несусь в беззвездные темные потоки черноты. Время сворачивается и перестает течь, пока я бегу, пока скорость моя нарастает. Я прорываю головой вечность, целясь в то сплетение, где сходятся все векторы силы, все нити бытия сливаются воедино. Я падаю. Меня сносит к центру, к цели в середине мироздания, к началу времени и пространства. Я скольжу по паутине, сплетенной из ночи, все нити ведут к ее сердцу. Я лечу. Но когда я почти достиг цели… внезапная вспышка света!!! Ослепительного света!!! Меня настигает ударная волна света, я растворяюсь в абсолютной энергии, меня сметает потрясающая сила…
Я дернулся, упал с канистры на жесткий, теплый пол.
Усевшись, я подождал, пока успокоится сердцебиение, потом встал на ноги. Я задремал – или, может быть, у меня снова повторились галлюцинации. Я настолько устал, что усталость гнездилась в самих моих косточках. Разумеется, я просто заснул. Надо идти. Если тут сидеть, меня никогда не найдут.
Ладно.
Я снова прошел вперед несколько шагов и внезапно остановился.
Что-то очень высокое стояло в сумраке чуть дальше от меня в проходе.
Я медленно вынул из заднего кармана фонарик Сьюзен. Я подумал, что это, должно быть, опять мой не-буджум. Неужели я никогда не избавлюсь от этого чудища, и оно собирается преследовать меня всю мою жизнь?
Я навел на него луч фонарика, и сердце мое упало прямиком мне в живот.
– Прррривет, дрррруг Джейк. Мы тебя наконец нашли.
Ночной кошмар в серо-зеленом хитине почти два с половиной метра ростом. Ретикулянец шагнул вперед. Я предположил, что это твврррлл, тот самый, который всегда разговаривал со мной. Его глаза, похожие на несколько объективов кинокамер, слегка вращались, чтобы лучше меня рассмотреть. Сложный аппарат его пасти все время находился в движении, это было похоже на ритмичные подергивания швейной машинки. Тело его было тощее, семипалые руки и ноги огромны. На узком лице выдавались вперед выпученные глаза, они были мертвы, в них ничего не было – никакого чувства, никакого присутствия души, личности. Тонкий прут полового органа свисал из нижней части живота. Одежды на нем никакой не было, кроме портупеи из материала вроде кожи, в которую был закован его торс. Еще у него была крупная сумка, вроде ягдташа, которая свисала на ремне с плеча. И в ней что-то было.
Твврррлл и его сотоварищи по охоте выследили меня через всю дорогу из земного лабиринта. Они были связаны с Кори Уилксом. По его словам. Кори Уилкс платил им за то, чтобы вернуться в безопасности через ретикулянский лабиринт, единственный способ добраться по Космостраде через этот лабиринт назад в лабиринт земных планет, если ехать из внешних миров. Но я подозревал, что ретикулянцам тоже нужна была карта Космострады. Она открывала бы для них новые охотничьи угодья, обеспечивала бы новую почетную дичь, их родная планета и планеты, которые они колонизировали на Космостраде, давно уже были лишены подходящих для них объектов охоты. Я также подозревал, что они могли и бросить мысль получить карту Космострады
– уж больно много гончих охотилось за одной лисой. Единственное, что могло их сейчас гнать за мною – это сама охота. Для членов команды Ловушки ретикулянцев поймать жертву и отправить ее к праотцам с помощью самой чудовищной вивисекции было самой главной целью в жизни.
Я глубоко вздохнул. По крайней мере, опасность, то, чего мне надо было бояться, приобрела физическую форму. За мной гнались, теперь меня поймали. А теперь я буду сам расправляться с этим положением.
– Значит, вы меня нашли, – сказал я. – И что вы собираетесь делать?
– Наше намеррррение – прррредать тебя почетной смерррти, дрруг Джейк. Это наш прррямой долг. Ты священная добыча, почетная жеррртва. Ты должен умеррреть как следует, и мы прррисмотрим за тем, чтобы оно так и получилось.
– Спасибо, я-то ужасно волновался, что все пойдет как-нибудь не так.
– Вот как? – вопрос прозвучал без всякой иронии. – Тогда можешь успокоиться на этот счет.
Я показал на сумку, которая свисала с его плеча.
В ней было что-то большое.
– У тебя там что, охотничий завтрак? – спросил я.
– Завтрак? – он посмотрел вниз, на сумку. – Понял. Нет. Добыча не была почетная, поэтому я ее не съел.
Он сунул руку в мешок и вытащил оттуда голову Тиви, держа ее за прекрасные белокуро-желтые волосы.
От потрясения меня и парализовало, и затошнило. Это было такое небрежное, такое убийство походя, что ярость была практически недоступна мне. Вместо этого во мне разверзлась страшная бездна, пустота, беспомощность. Смысл событий, прошедших и настоящих, куда-то исчез, оставив только обостренное восприятие слепой и холодной жестокости вселенной.
– Почему? – только и смог спросить я.
– Это было… – ответил инопланетянин, не зная, как объяснить. – Это было необходимость.
В его словах словно бы прозвучала извиняющаяся нотка.
– Я убью тебя, – сказал я.
– Попррробуй, – сказал твврррлл. – Иначе ты не пррринесешь мне чести.
Ретикулянец снова засунул голову Тиви в сумку, потом вытащил нож с кривым черным лезвием и нефритово-зеленой рукоятью. Потом шагнул вперед.
Я повернулся и побежал, потом остановился, как вкопанный, когда увидел еще одного ретикулянца, который шел по проходу с противоположной стороны. Я скользнул в джунгли трубопроводов. Я полз, прыгал, проскальзывал между трубами, пока не прорвался в другой коридор. И там встретил еще одного из сотоварищей твврррлла. Я убежал от него, нашел дверь, которая открывалась в коридор, и свернул в нее. Коридор шел примерно десять метров, потом расширился и превратился в зал, забитый машинами и трубами.
Выхода не было.
Я стал оглядываться в поисках оружия. В куче мусора, который лежал под стеной, я нашел огрызок пластиковой трубы. Я поднял ее. У нее, по крайней мере, была весьма значительная масса. Сойдет.
Ретикулянцы, с церемониальными ножами наперевес, приближались весьма хладнокровно по коридору. Твврррлл повернул и шагнул в дверь за ними.
Я выбрал место на полу, где мог маневрировать, и встал насмерть.
– Итак, – сказал твврррлл, когда они все оказались передо мной, – начнем соверрршение обррряда.
Инопланетянин слева присел и начал аккуратно подбираться ко мне, размахивая широкими взмахами кинжалом с черным лезвием. Он попробовал зайти мне за спину, но я несколько раз взмахнул трубой и свел его намерения на нет. Я передвинулся вправо, сделал вид, что замахиваюсь трубой, и попытался двинуть его в рыло. Он вовремя отпрянул, пытаясь одновременно порезать мне ноги. Я подпрыгнул и попятился.