— А то!
— Нехор-р-рошо! — сказала умная девочка.
— А то! — ответил я, видимо, позабыв все остальные слова русского языка.
После этого случая я уже не скрывался ото всех с сигаретой в зубах, но всё же одному человеку так и не посчастливилось увидеть, так сказать, моё падение. И этим одним по иронии судьбы был наш Владик.
Тем временем, понабравшись немного опыта, Сони с татарами решили устроить новую дискотеку.
После того, как Сони проколол мне нос с бровью, он уже не раз бросал на меня вопросительные взгляды. Я их, разумеется, понимал. Добрый мальчик ждал бутылку за свои труды. Ну, что ж, вот он, подходящий случай поставить ему пузырёк. Напомню, что в этом семестре мамочка выделила мне литр спирта, а так как я не отношусь к числу законченных алкашей, то спирт мне было не жалко. Решено, только вот помахаю бутылкой перед индусской рожей, чтобы он ещё раз послужил мне. Не пропадать же моим колечкам, с помощью которых было изнасиловано моё лицо.
Через минуту я уже ломился в 204-ую, но безрезультатно. Догадавшись через 30 минут, что Сони нет дома, я уже было повернул обратно, как вдруг увидел в конце коридора икающее чёрное двухметровое пятно. Приближаясь с каждым шагом, пятно всё больше и больше приобретало черты Сони.
— Привет, ик, Рижий! — завопило пятно, подойдя ко мне вплотную.
— Привет, Сони! Где шляешься? Пойдём со мной, у меня к тебе дело.
Я повел его к себе в 215-ую, где в данный момент не было моих соседей, и сказал, что совсем неплохо было бы, если он мне проколет ещё что-нибудь.
— Решился, да? — Сони показал свой оскал. — Всьё же решился член проколоть?
— И даже не надейся, — резко отрубил я, — ты мне сейчас проколешь обыкновенное ухо.
— Как ухо? — Сони был явно шокирован моим откровением. — Рижий, зачьем ухо? Это примитьивно! Сам ведь говорил!
— Говорил, ну, и что! Я говорил ещё, что и пузырёк тебе поставлю! Давай говори, как садиться и коли.
Как я и предполагал, напоминание о пузырьке благотворно подействовало на Сони. Размахивая в экстазе руками в стиле а-ля Гармашёв, двухметровый скинул тетради с моего стула (других свободных он, видимо, в этот момент не нашёл), сел на него, а меня посадил перед собой на пол. Иголку со спиртом для протирки я подготовил заранее, так что к операции мы приступили немедленно.
Надо сказать, что где-то в глубине души я боялся, что сейчас испытаю ощущения, схожие с теми, что довелось мне испытать в ту злосчастную ночь изнасилования моего лица в 204-ой. Хотя я догадывался, что проколоть ухо и вставить туда серьгу — дело плевое по сравнению с носом и бровью…
Сони чиркнул зажигалкой и подкоптил, падла, мою единственную иголку, затем протёр её спиртом и…
Сказать, что было почти не больно, значит, ничего не сказать. Я практически ничего не почувствовал. Игла вошла в ухо, как нож в масло. Да, Сони был знатоком в этом деле, тем более после таких извращённых тренировок.
— Хорошее ухо! — изрёк, наконец-то, после некоторого молчания он, затем взял золотой «гвоздик», одолженный мной у Марата, и так же быстро и безболезненно вставил его в свежую ранку.
— Готово! — закричал Сони. — Тьеперь походи так примерно недельку, не снимай, а потом уже можешь вставлять туда свои кольца. На!
С этими словами он потянул мне чернющую от копоти иголку и ушёл в неизвестность.
На иголку страшно было смотреть — жгуче-чёрная она теперь ни за что не желала оттираться, и мне пришлось смириться с мыслью, что теперь этой гадостью до скончания века мне придётся заниматься своим фамильным ремеслом (портновским, в смысле).
А пока, не теряя времени, я побежал хвастаться в 211-ую. Скромные татары уже начали праздновать в узком кругу ещё не начавшуюся дискотеку, а тут я завалился. Пришлось делиться. Минут через пять мне пододвинули какую-то консервную банку, которая смутно мне что-то напоминала.
— А вы уверены, что это не «Вискас»? — осторожно спросил я, подозрительно глядя в миску Майкла — татарского кота. Там живописно были разбросаны шпроты.
— Наиль! — Марат попытался придать своему пьяному голосу деловой тон. — Мы чем сейчас водку закусывали?
— Шпр… пыр…протами, — послышалось в ответ.
— А у Майкла, бл…, что в миске?
— Сам ты бл…, не трожь кису!.. Ха, тоже шпроты!
— А это что у нас на столе за ху…? — в голосе Марата послышались издевательские нотки.
— Где?.. Да это ж Рыжий!
— Вообще-то, я за столом, а не на столе, но всё равно — спасибо, что заметили! — вставил я.
Пьяные татары были явно в хорошем настроении, чем я просто не мог не воспользоваться. Мартын первый заметил у меня серьгу, громко отрыгнул и налил мне очередной стакан, а после, раздобрев совсем, стал угощать сигаретами.