Когда в коридоре, грозно ступая, появилась небольшая группа стражей порядка, направляющихся с хмурым видом в нашу сторону, это могло означать только одно — какая-то гнида, не выдержав очередного ночного развлечения, настучала ментам. И вот…
Менты, выяснив, кому принадлежат колонки, ничего не объясняя схватили под руки ничего не понимающего Мартына и поволокли его за собой, рыгнув при этом, что сегодня он отоспится в уютной камере.
Моментально смолкла музыка, а протрезвевшие внезапно Наиль, Сони и ещё несколько непальцев, в которых вдруг проснулась совесть, побежали за ментами, и даже нам было слышно, как они слёзно упрашивали ментов отпустить бедного и испуганного не на шутку Марата, боявшегося повторить участь Рябушко.
И вот уж не знаю, как это произошло, но вскоре счастливый Мартын уже в сопровождении своих спасителей возвращался назад, а менты ушли своей дорогой. Надо ли говорить, что с дискотекой на сегодня было покончено. Успокоив Марата, все стали расходиться.
На моё удивление в 215-ой Рудик ещё не спал, а что-то там читал, поскрипывая на стуле, очевидно, в отместку пытающемуся уснуть Владику за свои ежедневные пробуждения от лязганья дверцы тумбочки и особенно за сдвинутую кровать.
Расстелив свою постель, я вдруг почувствовал неприятное головокружение. Смутно вспомнилось, как, однажды, тоже после какой-то вечеринки, уже не помню по какому случаю, я, лёжа на кровати, вдруг истерическим голосом заорал: «Дайте скорее таз!», когда Рудик показал чудеса человеческой реакции, и буквально через секунду таз был у меня под носом. Ну, а дальше всё, как при социализме…
Сейчас же состояние тошноты напомнило мне тот вечер. Наверное, надо было бы мне заранее запастись необходимыми аксессуарами…
Критическое состояние подошло внезапно. Я резко поднял голову, посмотрел на Рудика, который мгновенно насторожился от моих столь резких движений, и с криком: «Дима! Та-а-а-азик!» красиво размалевал свой пододеяльник.
Обескураженный моим поведением и тем, что сегодня он был не так скор, Рудик, сморщившись до невозможности, брезгливо на вытянутых руках подал мне тазик и убежал умываться.
Тазик я, разумеется, тоже разукрасил как только мог, одновременно краем глаза замечая, как проснулся Владик и, щуря глазками, с крайним удивлением поглядывал в мою сторону.
Нечеловеческими усилиями я поставил тазик на пол и задвинул его под кровать, смутно догадываясь, что Рудик его вряд ли вынесет. Я же это однозначно сделать не мог и задвинул тазик в надежде, что, может быть, от этого не так сильно будет в комнате попахивать. И, сделав всё, что мог, я откинулся на подушку и, накрывшись своим необычным пододеяльником, мгновенно отключился…
На следующее утро я проснулся от возбуждающего всё вокруг запаха. Мерзкий душок распространился по всей комнате, в которой никого кроме меня не было — это я понял сразу, как проснулся. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы оценить ситуацию, а главное вспомнить концовку вчерашнего вечера.
Да, надо было самому себе признаться, что мерзкую вонь распространял мой когда-то чистый пододеяльник. Тазик под кроватью, конечно, тоже сделал своё дело, но, всё-таки, он не находился у меня под носом. Это было фактом. Отсутствие Рудика и Владика в комнате означало, что сегодня «военный» день, чему я был несказанно рад. Ну, в самом деле, как бы я себя чувствовал, убирая остатки моего развеселившегося вчера организма, перед ними.
Итак, моей первой задачей в этот день стала проблема уничтожения моей вчерашней вульгарности. С омерзением я откинул с себя пододеяльник, на котором красовались ржавые пятна и остатки успевшей засохнуть за ночь пищи. Даже не умывавшись, на вытянутых руках я первым делом потащил тазик в туалет. На моё счастье, на своём пути я никого не встретил. Тщательно отмыв тазик, я вернулся, чтобы решить, что, чёрт возьми, делать с пододеяльником. Кипятить его я боялся, главным образом из-за неизбежного в этом случае аромата, то есть чтобы не повторить тот случай с тушёнкой. Не зная, что и делать, я рискнул обратиться за помощью к Ларисе.
Умная девочка, оценив ситуацию, процитировала мне несколько слов из Библии, пожурила меня за недостойное поведение, после чего выдала совет замочить пододеяльник в прохладной воде.
Выйдя из её обители, я последовал её совету, а немного погодя выяснил, что замочить следует не только пододеяльник, но и наволочку. Простынь же удивительным образом не пострадала. На полу тоже не было ни пятнышка, так что я только мог диву даваться моим снайперским способностям попадать прямехонько в таз. Ну… не всё, конечно, попало в таз, но полы мыть не было надобности.