Всё это было, конечно, весело, но сейчас ситуация представлялась несколько иной. Свет вырубился не только во всех комнатах сразу, но ещё и в самом коридоре. Такое для всех было в диковинку.
Я подбежал к толпе любопытных, стоящих около щита, и мы вместе начали тупо на него смотреть при свете чьего-то фонарика, как вдруг откуда-то донеслись возмущённые визги:
— А как же я чертить-то теперь буду???
Визги показались мне до боли знакомым, а поскольку они к тому же доносился ещё и из нашей комнаты, то уже через секунду я был там. Несчастный Рудик со свечой в руке сидел за столом и мрачно смотрел в окружающую темноту.
— Вот и почертил! — сказал он как-то отрешенно, глядя на меня.
— Ну, не надо так убиваться, Дима, — ответил я, будучи не уверенным в том, что этот глагол подходит для нашего Рудика. — Скоро всё починят и черти хоть до утра.
— Не починят! — отрезал Рудик и решил вскипятить себе чай.
Минут пять он смотрел на опущенный в чайник кипятильник, когда из коридора послышалась какая-то возня и крики:
— Надо немедленно вызвать Феликса!
— Слыхал? — заинтригованный услышанным, спросил я Рудика. — Наверное, они там спиритизмом занимаются — вызывают дух Дзержинского!
Рудик как зачарованный смотрел на чайник.
— Он живёт на четвёртом этаже! — продолжал вопить кто-то в коридоре.
— Страсти-то какие! — пробормотал я.
Через несколько минут крики возобновились, и я услышал рёв Юрика:
— Феликс сказал, что сейчас придёт и всё сделает!
— Мать моя! — ужаснулся я. — Слышь, Дим, говорят сейчас сам Феликс придёт! Сроду не видел, только на картинках, пошли посмотрим! Дим, ну, ты чё?
— Кажется, у нас кипятильник сломался, — мрачно изрёк тот, даже не поворачиваясь в мою сторону, — что-то не греется совсем.
— Так ведь света нет! — удивился я.
Рудик как-то странно вздрогнул, подозрительно посмотрел на меня, после чего медленно перелетел до своей кровати, лёг и замер, неодушевлённо глядя в потолок.
— Ну, не надо так особо расстраиваться, — попытался утешить его я, как вдруг неожиданно отовсюду полез белый свет, да так резко, что пришлось невольно закрыть глаза.
Рудика как будто подменили.
— Ура!!! Свет дали! — заорал он и уже через мгновенье сидел за чертёжным столом и старательно выводил какую-то кривую.
Счастье длилось минут десять. Послышался характерный щелчок, и мы опять погрузились в темноту. Первым делом Рудик гордо подошёл к розетке и выдернул из неё вилку кипятильника. Чайник, слава Богу, за десять минут успел подогреться, свечка была у нас под рукой, поэтому, осветив своё скромное жилище, мы решили, что сейчас лучше всего просто попить чай.
— Кто пойдёт звать Феликса? — донеслись до нас знакомые колебания воздуха.
— Тьфу, чёрт, — выругался я, — ведь я так на него и не посмотрел!
— На кого? — спросил Рудик.
— На Дзержинского!
Рудик решил этот вопрос не уточнять, а опять грустно посмотрел в потолок.
Свет снова дали минут через двадцать. Я выбежал в коридор, чтобы увидеть, наконец, таинственного Феликса, но, к сожалению, вокруг болтались только знакомые рожи.
— Не увидел, — горестно заметил я, вернувшись обратно.
Тут распахнулась дверь и обнажила перед нами Владичку.
— Слушай, Дима, — спросил он, — а молоко можно кипятильником вскипятить?
— Можно, — прострационно ответил тот, не вдаваясь в пояснения.
Я следил за происходящим, пытаясь собраться с мыслями, как вдруг в очередной раз у всех лопнули глаза, и пришлось на ощупь снова искать свечку.
На этот раз двери в коридоре захлопали сильнее, а голос: «Кто пойдёт звать Феликса сейчас?» звучал более надрывно.
— Да не расстраивайся ты, — сказал я Рудику, который, видимо, уже положил на свой чертёж, — лучше собирай свои вещички и дуй в 334-ую, у них свет вроде бы есть.
Рудик думал недолго, после чего схватил чертёжные принадлежности, и мы пошли с ним наверх.
В коридоре уже вовсю шёл базар по поводу того, что Феликс, оказывается, только что всех послал. Здесь мы также услышали, что свет выключили не только на нашем этаже, но, вообще, во всём крыле, то есть треть общаги была обесточена. Отсюда напрашивался вывод, что какая-то гнида, живущая, разумеется, в нашем крыле, включает у себя что-то мощное типа генератора атомного завода, в результате чего не выдерживает главный щиток, и всё летит к чертям собачьим.
Оставив толпу, мы поднялись в 334-ую.