Зная Булгакову, мне, конечно, не стоило бы даже и удивляться, но в этом случае она явно побила все свои предыдущие рекорды.
Хотя через несколько дней Катю ожидало удивление куда больше того, что испытал сейчас я.
А именно: случилось нечто, что для нашей группы имело чуть ли не историческое значение.
Если конкретнее, то умная девочка Лариса решилась на отчаянный шаг (то ли устав от одиночества, то ли ей глас в ночи какой причудился). Короче, в один прекрасный день заявилась наша Лариса в 212-ую с букетом цветов и вручила их переставшей на время жевать свою последнюю булку Булгаковой со словами типа «Катя, давай помиримся», «Так больше нельзя» и «Бог всё простит».
Несколько секунд Булгакова переваривала информацию, затем, вспомнив о булке, стала лихорадочно её дожевывать, взяла у Ларисы цветы и, поняв, что выкидывать её отсюда уже поздно, пригласила Ларису присесть.
Простая и без комплексов умная девочка решила, что всё самое сложное позади и, развалившись на стуле, стала выбалтывать последние светские новости с таким видом, как будто ничего такого особенного тут несколько минут назад не произошло.
Булгакова так явно не думала, поэтому, оставив на минуту Ларису в обществе Гали, побежала к нам в 215-ую, где застала нас троих за игрой в карты.
— А я только что с Ларисой помирилась, — произнесла она таким тоном, будто сама в это не верила.
Мы сидели огорошенные. Первым проснулся Владик.
— Катя! Как я рад! Поздравляю! Неужели? — завопил он, радостно подёргивая ручонками.
— Ну! Я сама обалдела! Слушай, можно тебя на минуточку? — это она уже обратилась ко мне.
Мы вышли в коридор, и я услышал:
— Это самое! Мне теперь как-то перед Ларисой неудобно, она ко мне, всё-таки, с цветами пришла. Так вот, я решила бутылку шампанского купить, а ты сам знаешь, как у меня с деньгами. Не одолжишь на время? Мне родители на следующей неделе ещё прислать должны, тогда и отдам.
Я занял ей денег, а Рудик к нашему величайшему удивлению согласился сбегать за шампанским.
Короче, через пятнадцать минут в 212-ой сидели Катя, Лариса, Галя, Владик, Рудик и я и отмечали примирение наших девчонок.
Вот так за столь короткое время произошло сразу два великих примирения — моё с Владиком и Кати с Ларисой. Что и говорить, Питер на прощание преподносил нам сюрприз за сюрпризом.
Итак, у всех всё уже было сдано, все были свободными и могли хоть сейчас ехать домой в Астрахань. Но все как один решили остаться в Петербурге как можно дольше. Почти все.
Не знаю, как это произошло, но наша Галя, сдав курсовой Бронникову, купила себе билет на одно из ближайших чисел, аргументируя это тем, что очень соскучилась по родным. Напрасно мы пытались отговорить её от этого опрометчивого шага — Галя была непреклонна.
— Ты пойми, — убеждал её я, — родителей ты всё равно рано или поздно увидишь, а вот Питер вряд ли. Такая возможность нам дана только раз, поэтому этот дар надо использовать на всю катушку.
Галя была как скала…
В день её отъезда Катя, Султан, Пахом, я, Владик и Рудик пошли её провожать. Мы вошли за её вещами в 212-ую — Галя прощалась со своей комнатой, её взгляд скользил по синим стенам, а в глазах сквозила грусть.
Мы вышли из общаги и отправились к метро. И уже готовясь завернуть за угол, я не выдержал и обратился к ней:
— Галя, ну, что же ты! Постой! Оглянись! Посмотри, ведь это — наша общага, посмотри на неё последний раз, ведь это же твой дом!
Возможно, как раз именно этого Галя и боялась, но всё же она остановилась и обернулась назад, но лицо её даже не дрогнуло. Наша девочка всегда была натурой сильной, и сейчас она концентрировала все силы, чтобы сохранить свою репутацию человека сильного и жёсткого.
— Ну, всё, пошли, — сказала она через некоторое время, и лишь еле слышный вздох выдал её чувства…
— Ну, вот и всё, — произнесла Галя, когда поезд, отходящий с Московского вокзала, уже был готов отправиться в путь, а проводницы выгоняли из вагонов всех провожающих. — Пора и прощаться. Ничего, скоро увидимся в Астрахани на лекциях. Пока…
Поезд уже тронулся, а мы все продолжали стоять на перроне и, глядя на убегающие в даль вагоны, думали с тоской, что через несколько дней эта участь ожидает и нас…