— Вы прикиньте, какая-то свинья отфутболила мою пепельницу почти к Ларискиной двери, — заявил я, входя в 215-ую.
Рудик задумчиво и печально смотрел в окно на зимний пейзаж, облокотившись на подоконник.
— Чего это с ним? — спросил я развалившегося на своей кровати Владика. — Опять что ли пьяные под окном сношаются?
— Какие там пьяные! — захрюкал Владичка. — Просто Дима сейчас погрелся около твоего камина!
— Ну, и что? — не понял я.
— А вот чего! — вдруг, не выдержав, повернулся Рудик и продемонстрировал мне средних размеров дыру на одной из штанин своих брюк. Дыра была окружена эдаким специфичным ореолом, который недвусмысленно давал понять о её происхождении.
— Прожёг? — ужаснулся я.
— Ага! — Владик не дал Рудику вставить и слово. — Стоит и ничего не чувствует, а штанина тем временем дымит и дымит, а ему хоть бы хрен!
— Как это? — снова не понял я.
— Ну, решил я погреться, — начал объяснять Рудик, — замёрз очень. Подошёл почти вплотную к твоему камину — он у тебя такой тёплый. Стою, в окно, значит, гляжу, а тут запах какой-то появился. Я так нюхаю, нюхаю, нюхаю и ничего не пойму — горелым воняет. Смотрю вниз — ба-а-а, моя штанина горит! Я отошёл быстренько, но дыра уже была.
Я слушал его как заворожённый.
— И что, ты ничего не почувствовал? — вырвалось у меня изо рта.
— Ну, как же? А запашок?!
— Дима, — мои глаза горели неподдельным восхищением, — тебе в цирке надо выступать йогой за большие деньги, будешь ходить по раскалённым углям и проходить сквозь огонь.
— Во-во, — подхватил Владик, — а мы будем твоими менеджерами! А про каких это пьяных ты в самом начале говорил? — сказал он уже мне.
— Как? Ну, я же тебе рассказывал, — ответил за меня Рудик, — это летом ещё было.
— Не помню!
— Склеротик несчастный! Ну, как же?! Стою я, однажды, около открытого окна, — начал смачно вспоминать Дима, — а прямо подо мной на травке лежат двое забулдыг. Ну, мне тогда делать нечего было, ну, я и смотрю. Гляжу, один встаёт, смотрит на часы и, толкая второго, говорит:
— К-коля! П-п-п-по-по-ра собаку выгуливать.
А Коля, вообще, уже не дышит и собакой совсем не интересуется. Тот, который немного потрезвее, хрясь его по роже — Коля спит, хрясь ещё раз — аналогично. Ну, тут первый решил сделать передышку и плюхнулся рядом с Колей прямо на травку. Прошло некоторое время. Первый опять встаёт, снова на часы и мямлит:
— Коля! П-п-пора выгуливать собаку!
Коля чего-то пробурчал в ответ и снова отрубился. Тогда первый садится ему прямо на пузо и начинает на нём подпрыгивать и, вообще, выделывать что-то похабное. Коля замычал, но встать не встал.
И вот, напомнив там опять что-то про собаку, первый хватает его за… вот сюда, — Рудик немного засмущался и показал себе на промежность, — … ну, короче, за ширинку и как пошёл за неё мотать мужика, — Рудик стал делать энергичные волнообразные движения рукой вверх-вниз, — туда-сюда, туда-сюда. Тут уж даже сам Коля проснулся, вернее глазки приоткрыл, рыгнул чего-то, но встать опять не встал. А первый так умаялся, видно, что рухнул рядом совсем обессиленный. Я хотел посмотреть, что там дальше будет, но тут кто-то меня позвал, я отошёл от окна, а когда вернулся, мужиков уже не было. Уж не знаю, какую ещё изощрённую пытку придумал первый, но, видно, собачку в тот день от передержания не разорвало.
— Ну, вот и всё, — вздохнул под конец Рудик и глянул вниз, — ой, жалко, конечно, штаны, но что поделаешь!
Чтобы Диме не было так грустно, мы уселись пить чай.
— Прикиньте, — начал через несколько минут я, — а ведь Галя сейчас уже дома. А через несколько недель и мы там будем. Не могу поверить! Как же мы будем жить без нашей общаги, без Сони, без Анечки?!.. А помните, как я с ней познакомился?
— Это в туалете что ли? — спросил Владик.
— Ага, когда она на меня все свои зенки вылупила, Пржевальская наша! А помнишь, Владик, как на следующий день она забежала к нам в комнату, думая, что мы уже закадычные друзья?
— Это ещё зачем? — поинтересовался Рудик.
— А, тебя тогда не было. Сидим мы, значит, с Владиком у себя на кроватях, книжки читаем, вдруг стук в дверь, вбегает Анечка и, как будто мы уже с ней целый век знакомы, обращается ко мне так запросто:
— Ой, привет! Ты представляешь, готовлю себе сейчас обед на плитке (она тогда ещё в 219-ой жила), вышла на минутку, а дверь возьми и захлопнись. Представляешь?! А у меня ключа нет! Ужас! Я теперь не знаю, что мне делать, там ведь плитка включённая, того и гляди, пожар начнётся!