— Бедный ты наш! — театрально заорал Владик, — На что ты идёшь! Ты себя погубишь, ты ещё такой молодой! Тебе ещё жить и жить!
Однако, немного подумав, мы нашли другое решение этой проблемы — попросить у комендантши другую комнату.
— А за это ей рыбу дать, — сказал Владик. — Скинемся все.
Убрав со стола, мы собрали тетради и стали одеваться. Впрочем, последнее состояло только из надевания на себя пальто и шапки, так как даже сапоги были на нас надеты с самого утра.
— Ну, пошли! — сказал я.
Мы вышли из комнаты, и я закрыл дверь пока единственным ключом.
— Боже! Неужели сегодня сюда придётся снова возвращаться, — подумали мы про себя и медленно пошли по коридору.
Когда внизу собралась вся наша толпа, мы двинулись вперёд.
Так как я уже несколько раз побывал в этом районе, то уже немного ориентировался. Все другие же, которым вчера было не до этого, с любопытством озирались вокруг и послушно шли за Игорем. Только зайдя в метро, при нормальном освещении (на улице было темно) я смог осмотреть лица всех, кого утром ещё не видел. Все они были бледно-серыми, и на них было написано только одно желание: «Хочу спать!».
На электричке мы проехали всего две остановки и вышли на станции «Нарвская».
— Ну, слава Богу, хоть здесь есть эскалатор, — подумал я, как только вышел из вагона.
Большой кучей мы залезли на движущуюся лестницу и медленно поехали вверх.
— А мы вчера на машине по моей улице ехали, — радостно сообщил всем Марат, — по улице Марата!
Но, видимо, этот крик души не нашёл никакого отклика, так как все только мрачно уставились на него своими сонными мордами и ещё крепче схватились за поручни, дабы окончательно не свалиться вниз.
Наконец, эскалатор вывез нас на поверхность из-под недр земли, и мы направились к выходу.
— Ух ты, грампластинки, — весело заорал Лёша, увидав перед собой соответствующую вывеску, — Костик, смотри, пластинки!
— Фу, гадость какая, — мрачно пробубнил тот себе под нос.
— Так, ну, и где тут трамвай? — спросил я. — Пока ничего похожего не вижу. Только ворота зелёные, а на них ещё коней каких-то с тёткой засунули.
Перед нами стояла дивная вещь. Так называемые «Нарвские ворота». Что и говорить, в Астрахани такого не сыскать. Довольно-таки милая вещичка.
Завернув за угол, мы обнаружили трамвайные пути, а метров через 100 — трамвайную остановку. Староста знакомил нас с дальнейшими указаниями:
— Доехать можно на любом трамвае кроме N 34, то есть на NN 31 и 33. Ехать не помню сколько, знаю, что выходить надо на следующей остановке после «Кинотеатр «Москва».
— А чего же ты не помнишь? Ты же ездил.
— А мы с Гармашёвым в какой-то автобус сиганули, так что я ничего не знаю.
— А трамваи часто ходят? — спросил кто-то умирающим голосом Димы.
— Да откуда я знаю-то!!!
И тут все замолкли, потому что на горизонте появился трамвай.
— Хорошо, что здесь трамвайное кольцо, — сказала Катя, — хоть сесть нормально можно будет.
За этим вагоном появились ещё два, и мы с нетерпеньем стали ждать, когда они сделают круг.
Через некоторое время подошёл первый вагон, который к счастью оказался нашим, и мы, вместе с такой же мёрзнущей толпой окостеневших пассажиров, пулей ринулись внутрь.
— А в Астрахани вагончики пошире будут, — резонно заметил Султан.
— Всем смотреть в окно и искать кинотеатр «Москва», — приказал нам Игорь, и мы поехали.
Мы благополучно доехали, не пропустив нужной остановки, вышли из вагона и оказались на какой-то не очень широкой улочке, но с постоянным движением.
— А теперь где-то здесь должна быть речка — Фонтанка, — смотрел по плану Гармашёва наш руководитель.
Фонтанку мы обнаружили прямо по курсу. Мы перешли мост через неё, повернули налево и очутились в узенькой улочке, такой короткой, что её и улицей-то назвать было нельзя. Так, переулок какой-то.
Это и была та самая Лоцманская улица, о которой ещё в Астрахани нам говорил Лубенко. Здесь должен был находиться наш институт. Его мы обнаружили почти в конце этого «переулка». Слева, здание старинного стиля было корпусом «А», напротив него стояло современное сооружение, которое, соответственно, было корпусом «Б», куда мы и направили свои стопы.
Там нас уже ждал Гармашёв и проводил в какую-то аудиторию, где должна была состояться наша самая первая лекция в Ленинградском (по-старому) Кораблестроительном Институте — по гидромеханике.
Немного позже к нам зашёл какой-то полноватый мужик, представился неким Трешковым и сказал, что вот он-то и будет вести у нас эту самую гидромеханику.