— Зов природы! — ответил я.
Удовлетворив своё девичье любопытство, Катька молча наблюдала за бегающим туда-сюда Ларисиным отцом, который прихватил с собой ещё свою жену и саму Ларису. Последняя пробегала мимо нас, как будто, вообще, нас не видела и не знает. Конспирация!
Стали возвращаться наши. Спустя некоторое время, мы увидели Виталика, который шёл за своей ненаглядной.
— Я, конечно, попробую его уговорить, но, скорее всего, ничего не получится, — сказала Катя.
И она пошла быстрым шагом к своему, который очень удивился, что она тут, на улице.
Немного поболтав с ним, она грустно повернулась в нашу сторону, помахала рукой на прощание и ушла с ним гулять.
— Ну, вот, нас уже стало на одного меньше, — донёсся мрачный бас кого-то из наших.
— Ничего, ещё немного ждать осталось, — послышался ответ.
И мы ещё немного подождали…
Даже не знаю, как случилось это чудо, но из Ларисиного подъезда вышли её родители с сумками!!!
Радость наша была неописуемой, когда они затем сели с багажом в машину, захлопнули дверцу и поехали. Готовые завизжать от восторга, мы ринулись было в манящий подъезд, как вдруг я увидел нечто ужасное: машина вдруг резко затормозила, не проехав и пару десятков метров.
— Стойте, — дико, но не очень громко заорал я, — смотрите, они остановились.
Все дружно остановились и непрерывно стали смотреть в одну единственную точку — на эту чёртову машину.
Не знаю, наверное, злость наша достигла таких пределов, что, может быть, под воздействием наших взглядов, машина вновь завелась и тут же умчалась прочь. На этот раз навсегда.
Уже не став дожидаться личного приглашения Ларисы и стараясь не думать о том, что же будет, если родители сейчас вернуться, мы забежали на 3-й этаж, ворвались в квартиру, которая к счастью оказалась Ларисиной, и быстро начали действовать. Только здесь, в тёплой квартире, мы поняли, как сильно мы продрогли и как жутко голодны. Кто-то ринулся на кухню готовить, кто-то в зал — накрывать на стол. Меня же силы природы позвали в туалет, с которым в этот вечер мне ещё не раз предстояло увидеться.
Спустя некоторое время, на столе уже появилась скромная студенческая закуска: картошка, салат из капусты и какие-то консервы. Ну, и всё, что к ним полагается. Не берусь указывать, сколько было бутылок — я просто не обращал внимания — но их количество хватило для удовлетворения потребностей присутствующих, а кому-то даже с лихвой. Ещё раз хочу напомнить, что за стол мы сели продрогшие и голодные. Но все мысли сейчас были только о предстоящей вечеринке.
— Ларис, где рюмки, давай их расставим, — к месту спросил Игорь.
— Да вот они, на!
— Так, держи — это тебе, это тебе, это Султану передайте, это тебе…
— А больше нет что ли?
— Не-а.
— А как же я? — это у меня прорезался голос, когда я вдруг обнаружил, что именно мне-то рюмки и не хватает.
— А я тебе сейчас стакан принесу. И не успел я даже возразить, как передо мной уже стоял обыкновенный советский гранёный стакан.
— Да вы чё? Совсем что ли?
— Не боись, всё ништяк будет.
— Ладно, я за себя не отвечаю.
Открыли первую бутылку, и начался разлив. Разливал Рябушко, дай Бог ему здоровьица.
— Ну, куда ты льёшь-то, — заорал я, когда уровень водки в моём стакане стал равен уровню водки в других рюмках (на ножках), — мне же тут на пять раз.
— Спокойно, только спокойно, выпьешь, — успокоил меня Рябушко.
— Надо выпить, — подвёл чёрту Игорь. Делать нечего, кто-то произнёс тост, и я сам не заметил, как содержимое стакана переместилось в мой совершенно пустой желудок.
— Уф! — только и смог сказать я, заедая быстрей тем, на что в первую очередь наступила моя вилка.
— Надо ещё выпить, — высказал умную мысль Игорь через несколько минут.
А я уже немного повеселел и согрелся. И равнодушно смотрел, как гад Рябушко наливал мне полстакана беленькой. Но я не возражал. Первая пошла довольно легко, почему бы её примеру ни последовать и второй. Хотя стоило бы призадуматься о том, что я ещё никогда не пил водку в таких количествах за раз.
И вторая прошла просто великолепно. Вокруг вдруг всё стало розовым, наши стали какими-то не такими. Вся мебель в доме качалась, и никто не знал почему. Все болтали какую-то чушь, и я предложил пропустить по третьей. Рука сама потянулась за бутылкой и предательски налила полстакана водки.
И пошло-поехало. Мне захотелось осмотреть Ларискину квартиру, и я встал. Ох, лучше бы я этого не делал. У меня вдруг резко всё поплыло перед глазами, и я поспешил сесть. Сидящий напротив и тоже в стельку пьяный Владик раскачивался на стуле, как-то странно дёргал руками, периодически разводя их в стороны и растопырив пальцы. При этом все свои загадочные действия он сопровождал дико-истерическим хохотом или визгом. Можно было подумать, что его дёргают за заднюю кишку. Это была моя последняя хоть чего-то выражающая мысль. Мне стало дурно, но я старался совладать с собой попытался прислушаться к разговору, чтобы как-то отвлечься. Но это не помогло. Тогда я встал, и, с невероятным трудом пройдя два метра, опустился в мягкое кресло в надежде успокоиться и отдохнуть. Ни хрена! Противная гадость подступала комом к горлу, и я уже было испугался, что блевану сейчас прямо на стол. Нет, такого допустить я не мог. В то далёкое время я был мальчиком приличным, и у меня ещё оставались какие-то следы примерного воспитания, так что до сих пор блевал я у себя дома. Но чтобы осквернить чей-то чужой унитаз — одна эта мысль приводила меня в дрожь. А если ещё и в зале…