Вспомнился прошлый семестр, когда на весенние каникулы в нашем крыле поселили группу школьников. Мы провели незабываемые денёчки…
Сейчас, пожалуй, нам предстояло пережить нечто подобное. Позади толпы шла комендантша. Недолго думая, она открыла 209-ую, 213-ую, 217-ую и 203-ю комнаты и запихнула туда всю ораву. С ними как надзирательница прибыла очкастая мымра, которая поселилась в 213-ой, то есть прямо рядом с нами.
— Об этом обязательно должны узнать все, — решил я, — и, прежде всего, Костик.
— Костик, — с разбегу забежав в 205-ую, заорал я, — у меня для тебя потрясающая новость. Рядом с вами поселились дети! И не только с вами. Они везде, они повсюду, они лезут из всех щелей, они кишат…
— Фу! Дети! Как я их ненавижу. Придушил бы всех!
Наш детоненавистник разошёлся не на шутку. А я, довольный произведённым эффектом, пошёл к себе.
Вечером этого же дня к нам зашёл Лёша и предложил сыграть в карты. Я включил мафончик, и мы ушли в игру. За игрой время идёт незаметно. Уже часы показывали начало двенадцатого, мафончик орал, как вдруг в дверь раздался осторожный, но решительный стук. Владик пошёл открывать.
За порогом стояла очкастая мымра, она внимательно осмотрела нашу комнату, с укором впялилась в бутылку на моём ковре с Красной Шапочкой, затем повернулась к нам и изрыгнула:
— У вас совесть есть? Время уже позднее! Вам давно пора спать! И убавьте музыку! Совершенно невозможно расслабиться!!!
Несказанно удивившись, что нам уже пора спать, мы, всё-таки, убавили звук, но играть продолжали.
— Терпеть не могу вот таких очкастых чучел, — сказал я. — Они вечно из себя что-то строят, такие правильные. Тьфу!
На следующий день ужасно рано, когда всё общежитие мирно почивало, в 9 часов утра в коридоре послышались звуки, напоминающие слоновьи бега и крокодильи оргазмы. Школьники собирались на свою первую экскурсию. Надо ли говорить, что мы тут же проснулись и считали, что настроение нам на целый день уже испорчено.
— Что это? — сквозь простыню пропищал Рудик, услышав, как вибрирует наша дверь.
— Это всего лишь дети, милые дети, — пробурчал я. — На охоту пошли.
— И когда они вернуться?
— Скоро. И в твоих интересах проснуться до этого времени. А лучше всего вставай прямо сейчас, всё равно уже весь сон пропал…
Ну, и дела! — подумал я, придя в туалет умываться. Там прямо передо мной на полу расстилалась чудовищных размеров лужа. Раковины были забиты какими-то обглодками, и кругом истошно воняло.
— Козлы! — в гневе подумал я. — Только вчера приехали, а уже успели всё засрать.
Тут мне пригодились некоторые выражения Бабы Жени, которыми я тут же воспользовался.
— Как они мне надоели, — жаловался я в 215-ой, — весь туалет в помойку превратили. Конечно, им ведь жить здесь всего неделю, поэтому они и не заботятся о чистоте. Неделю! Ещё целую неделю их переносить! Почему каникулы такие большие?
И, задумываясь над этой проблемой, я зашёл за чем-то за шкаф. Перебирая тряпки, мне в глаза бросился стеклянный стаканчик с цементом, который нам оставила Лариса. Комендантша дала его ей для заделки всяких дыр и трещин, а то, что осталось, Лариса подарила нам.
Совершенно неожиданно, как, впрочем, и всегда случаются неожиданные вещи, мне в голову пришла потрясающая гадость.
Не выпуская стакана из рук и найдя какую-то палочку, сказав своим: «Сейчас вернусь», я вышел из комнаты и направился в туалет. Никого к счастью там не оказалось. Добавив в стакан немного воды, и размешав её палочкой, я получил отличную смесь.
Прямо напротив двери туалета была 203-я комната, в которой поселили школьников. С замиранием сердца я подошёл к этой двери и прислонился ухом. За ней никаких подозрительных шумов не наблюдалось. Эту комнату я выбрал в качестве моей жертвы из-за очень её очень удобного в данной ситуации расположения. Она, как и 205-ая, находилась за углом. Поэтому, идя по коридору, невозможно было увидеть то, что делается около её двери. И, вообще, в этот район заходили только для того, чтобы отдать дань природе, когда услышат её зов.
И вот, убедившись, что по коридору не раздаются чьи-либо шаги, я этой самой палочкой начал впихивать цемент в замочную скважину. Замок был старый с огромной дыркой, так что цемент заходил очень даже неплохо. Отчетливо сознавая, что я делаю, я так же отчетливо слышал учащённые биения своего сердца. Наконец, дойдя до крайней точки и чувствуя, что сердце сейчас просто выпрыгнет наружу, я быстренько очистил от грязи дверь и побежал в 215-ую.
Там я наскоро рассказал обо всём и выслушал упрёки со стороны Рудика и Владика. Никто, однако, мою ошибку исправлять не собирался…