– А что ты хотел? Ты, между прочим, девушку из Москвы вызвал. Так что обязан оплатить не только услуги, но и дорогу в оба конца. Да за срочность. Да за вредность…
– А это как понять?
– Я ведь не меньше тебя вчера пила…
– Ну, так не пила бы.
– А ты заставлял.
Он улыбнулся, подошел к ней и дотронулся губами до мочки уха:
– Милая, я готов подписать с тобой контракт хоть сегодня, а потом расплачиваться всю жизнь.
Соня обняла его за шею:
– А какой свадебный подарок ты мне припас?
– Об этом узнаешь сегодня вечером.
– Скажи сейчас, а то до вечера я не доживу, милый.
– Хорошо, – согласился Смагер. – После обеда мы с тобой поедем на авторынок покупать машину.
– Прекрасно! – иронически сказала она и передразнила: – «Поедем с тобой». Я-то думала покупать подвенечное платье. А он решил себе игрушку приобрести – машину. Да ты же поедешь покупать себе вторую жену!
Смагер расхохотался:
– Я так и знал! Ты такая же, как и все российские бабы, которые ревнуют мужика к автомобилю.
– Я такая же, как и все российские бабы, которые хотят быть с мужем, а не без него.
– Но ты не дослушала и не знаешь, для чего я хочу купить машину. А я хочу купить машину для того, чтобы вместе поехать на ней за границу, В наше с тобой свадебное путешествие. Чехия, Германия, Франция, Италия, Швейцария…
Соня подозрительно посмотрела на него:
– У тебя там служебные дела?
– Нет у меня никаких дел. Мы будем с тобой только отдыхать и любить друг друга.
Она захлопала в ладоши:
– Тогда возвращайся скорее. Ведь я к тебе ехала, а не на встречу с Петербургом.
– Ты можешь еще отдыхать часов до двенадцати. У меня осталось маленькое дельце. Я мигом слетаю в порт и обратно, и мы снова будем вместе.
…Ерему Смагер поймал за руку с поличным. И завести дело на него теперь не стоило выеденного яйца. После первого дня знакомства с портом Смагер не терял времени зря. Из огромной толпы ожидающих растаможки автомобилистов он приметил мужика лет пятидесяти. Тот практически не выходил из своей «Ауди», которую, судя по номерам, приобрел в Голландии, задумчиво сидел в салоне и слушал музыку. По грустному лицу мужика и наглому поведению Еремы, который иногда подходил к машине, Смагер понял, что с мужика вымогали приличную взятку.
Смагер решился на контакт и постучал в окно. Мужик недовольно опустил стекло:
– Чего тебе?
– Свирепствуют? – кивнул в сторону таможенного пункта Смагер.
– А то не знаешь!
– А сколько просит сверху?
– Три за растаможку и три ему.
– Круто! – сочувствуя, покачал головой Смагер.
Мужика, который, судя по всему, за все эти дни не мог никому пожаловаться на произвол таможенных властей, словно прорвало:
– Представляешь, машине пять лет. Тем более она – битая. Можно сказать, лом. Я ее купил за пять. Тысячу еще потратил, чтобы запастись кое-какими запчастями и в доме бывшего хозяина сам вытянул передок, подрихтовал, подкрасил. А эти мне теперь говорят, что купчая на пять тысяч им не указ. И такая тачка стоит не менее двадцати тысяч баксов. Но, если дашь три сверху, то таможенную пошлину заплатишь в пределах двух с половиной. Но нет у меня таких денег. У меня всего три с половиной осталось. И где брать – не знаю.
– А они что?
– Грозятся завтра конфисковать машину и поставить в отстойник. А за день хранения по сто баксов.
Смагер постучал пальцами по крыше салона:
– Могу предложить выход.
Мужик с надеждой во взгляде впервые оглядел лицо Смагера и проговорил с подозрением:
– Опять кому-то нужно отстегивать?
– Почти угадал, – кивнул головой Смагер и вытащил удостоверение. – Я из МУРа. Но в гости, в салон, пригласишь или нет?
А вечером владелец «Ауди» передал в конвертике таможенному инспектору Еремину три тысячи помеченных долларов. Еще через минуту коллеги из питерского уголовного розыска помогли Смагеру вытащить из форменной шинели Еремы злополучный конверт и составили акт изымания взятки.
Таможенник понял, что сгорел с потрохами. Терять ему было нечего, и он, оставшись наедине со Смагером, не моргнув глазом, предложил тридцать тысяч «зеленых» в качестве откупных.
Смагер отвернулся.
– Хорошо, – сказал Ерема, – свобода дороже всяких денег. Даю полста.
Смагер придвинул стул ближе к таможеннику и присел на краешек.
– Я готов взять взятку, – сказал он, – но только не деньгами.
– Хочешь крутую тачку? – глаза Еремы заблестели. – Только скажи модель, и через пару дней она будет стоять около твоего подъезда. Нет проблем.
– Чистая? – прищурил глаза Смагер. – Не ворованная?
– Обижаешь, начальник.
– А если мне нужна именно ворованная?
У Еремы от изумления расширились зрачки, и он посмотрел на Смагера как на сумасшедшего:
– Ничего не понимаю.
Смагер решил отбросить эзопов язык и жестко сказал:
– Мне нужны люди, которые проводят через таможню украденные на Западе автомобили.
– Я таких не знаю, – сразу опустил глаза Ерема. – Хочешь, откуплюсь деньгами, хочешь недвижимостью или так называемой движимостью…
– Мне нужно знать тех, кто платит деньги за таможенное оформление угнанных автомобилей, – еще раз повторил Смагер и добавил: – И тогда я на твоих глазах сожгу протокол задержания и видеопленку момента передачи денег. Даю слово офицера.
Ерема чуть оживился и сверкнул глазами:
– Лучше отсидеть пяток лет, чем гнить в земле сырой. Знаешь, как за такие вещи благодарят?
– О твоих показаниях никто и знать не будет. Мне нужны только имена и фамилии. А возьмем мы их при продаже ворованных машин.
Ерема молчал недолго:
– Какие гарантии?
– Я же сказал – слово офицера.
– Ты с такой гордостью это произносишь, что я начинаю верить в это самое «слово офицера». Записывай…
Смагер последний раз ехал в морской порт, чтобы успеть к отправке парома в Хельсинки.
Теперь он знал, что в группу по скупке и продаже ворованных автомобилей входят не только уголовные авторитеты, но и некоторые представители государственных органов. Двое из них занимали высокие должности в санкт-петербургской таможне. Но на страницах его служебного блокнота хранились не только фамилии представителей нелегального автобизнеса, но и имена зарубежных туристов, прибывавших в течение последней недели на своих автомобилях для знакомства с Россией.
Смагер нисколько не обманывал Соню, когда, встретив ее на перроне, радостно сообщил, что к ее приезду у него покончено со всеми служебными делами. Но произошел неординарный случай. У пятерых туристов, имена которых были записаны в его блокноте, угнали автомобили. У всех сразу. Не в Питере, а в Новгороде.
Поэтому эта экскурсия в морской порт у Смагера была не запланирована. И, может быть, совсем необязательна. Но капитану МУРа так хотелось хоть одним глазком взглянуть на пострадавших. Хотя бы издалека.
На обратном пути Смагер заехал на центральный телеграф и заказал телефонный разговор с Москвой.
– Как успехи? – услышал он голос Зубкова.
– Лучше быстрее берите ручку и записывайте имена преступников, Владимир Иванович. А то моей холостяцкой зарплаты не хватит на оплату разговора. Значит, первый – господин Бакланов, заместитель начальника таможенного контроля порта… Еще Муса Джамаев по кличке Шамиль. Это уже наш, московский перекупщик.
Продиктовав последнюю фамилию, Смагер иронически спросил:
– Ну как, товарищ подполковник, вы довольны работой своего подчиненного?
– На этот раз претензий не имеется. Но ты не спеши радоваться. За разбитый «Мерседес» и перестрелку с охранниками банкира тебе все равно придется отвечать. Но может случиться и так, что выговора ты не получишь. Хотя медали тоже.
– Я согласен, – улыбнувшись, сказал в трубку Смагер.
– Хочешь, еще обрадую? – вдруг спросил Зубков. – Твой Шамиль – жулик еще тот. И он уже сидит у нас на крючке. Так что твои сведения о его связях с портовой таможней как нельзя кстати. Ну теперь пока. Передавай от меня большой привет Соне.
Зубков весело рассмеялся. Он словно видел, как у Смагера отвисла челюсть.