– Ой. Да, конечно. Меня зовут Аякс Пенумбра.
Аякс Пенумбра
Как достается такое имя – Аякс Пенумбра? А вот как: твои родители, Пабло и Мария Пенумбра, бегут из Испании, где всего через несколько месяцев вспыхнет большая гражданская война. Отец везет чемодан, набитый книгами, мать везет тебя.
Рождаешься в Англии. От Марии, школьной учительницы, наследуешь отрывистый смех, кривую ухмылку. От Пабло, вечно нищего поэта, тебе достается высокий рост и имя, как у греческого героя. Как выясняется, нравом ты, пожалуй, больше похож на соперника Аякса – Одиссея. Конечно же, отец рассматривал и этот вариант, но Мария наложила на него вето. Мальчик по имени Одиссей Пенумбра, сказала она, не доживет и до седьмого класса.
Первые годы жизни странствуешь: из Англии в Канаду, оттуда – в Америку. Точнее – в Гейлсберг в штате Иллинойс, где Мария получает должность в средней школе, а со временем и до директора дорастает. Пабло учреждает литературный журнал под названием Migraciones. За все твое детство он набирает в общей сложности семьдесят три подписчика.
Родители у тебя со всевозможными причудами. Они не празднуют дней рождения, ни разу в жизни ты не получал подарка десятого декабря. Вместо этого тебе дарят книги на годовщины их авторов. Вот наступит 27 января, и на нижней ступеньке лестницы будет ждать завернутый в яркую бумагу пакет. С запиской:
«Моему дорогому мальчику по случаю 93-летия Льюиса Кэрролла».
«Алиса в Зазеркалье».
АЯКС ПЕНУМБРА. В маленьком Гальваник-колледже, прозванном Гарвардом Северо-западного Иллинойса, твое имя вписано в студенческий билет большими буквами с ровными пробелами, а рядом на фотокарточке изображено создание, состоящее исключительно из шеи, ушей и зубов. Твоя широкая и глупая улыбка. Глядя на нее, ты жалел, что не сдержался. Не постарался выглядеть серьезнее.
Стоя перед тобой и прочими новичками, президент Гальваника гордо возвещает, что вы станете первыми, кого расселят по комнатам в общежитии посредством компьютеризированного процесса.
Поначалу кажется, что компьютер дал жуткий сбой. Твой сосед Клод Новак – балаболка из Чикаго, а ты – провинциальный интроверт. Он коренаст и эмоционален, ты – долговяз и замкнут. Он курит, ты скрытен. Клод выглядит чужаком в колледже, расположенном среди кукурузных полей, а ты и сам похож на эти бледные стебли.
Но стоит вам распаковать вещи в первый же день, и компьютерная логика налицо: вы оба загрузили свои чемоданы прежде всего книгами, втиснув всякое добро вроде штанов и башмаков в зазоры между томами. В этот первый день вы, наклонив головы, стоите рядом и разглядываете вашу общую коллекцию на шаткой этажерке в комнате общаги. Твой вклад – по большей части Шекспир, Данте, Гомер: сказывается отцовское влияние. Клод, наоборот, приволок исключительно фантастику. На обложках нарисованы глянцевые космические корабли, сверкающие человекоподобные роботы и крохотные марсиане с зеленой кожей.
Всю ночь не спите, зачитавшись.
Клод приехал ради компьютера. Гальваник владеет одной из самых мощных машин на Среднем Западе – недавним слегка экстравагантным подарком от богатого выпускника. При этом преподавателей и студентов здесь не наберется в общей сложности и трех тысяч. Клод произвел расчеты – разделил процессорные циклы на число обитателей кампуса – и решил, что именно Гальваник, а не Иллинойсский университет, обеспечит ему больше всего машинного времени.
Почти все дни и многие ночи он проводит во втором подвале Макдональд-Холла, где, по слухам, и стоит эта неповоротливая махина. Клод зовет туда и тебя. Вы спускаетесь на два лестничных пролета и крадетесь по холодному темному коридору. Впереди распахнута дверь на подпорках, изнутри веет стужей. На дощечке у входа обозначен номер B3, но снизу прилеплен знак, написанный волнистым почерком Клода, который гласит, что здесь находится ОСНОВАНИЕ.
Внутри ты впервые сталкиваешься с компьютером лицом к лицу. Это вовсе не та хитроумная громадина, как ты предполагал, а скорее скопище высоких коробок. Все они похожи на суперсовременные кухонные устройства и покрыты гладкими панелями, играющими серебристо-серым и огненно-алым блеском. За стеклянными окошками медленно крутятся бобины размером с обеденные тарелки. Повсюду одинаковая увесистая эмблема – IBM. Холод в комнате страшный – возможно, он идет от одного из этих приборов. Клод восседает на крохотном столике в центре всей этой груды; он утеплился, надев лыжную маску и зимнюю куртку.
– Эй, чувак! – кричит он, закручивая маску вокруг головы. Странное зрелище, но уж не более диковинное, чем сам факт: вот сидит твой сосед и пользуется компьютером.