Волосы эльфийки пахли травами и листвой. Аю больше привык к сере и мускусу. Особенно к последнему. От лесного аромата веяло такой чистотой, что Аю впервые в жизни чуть было не отыграл назад. Словно почувствовав его колебания, Села медленно отняла ладошки от груди, опустила руки и расстегнула застежку на поясе. Пристроила поясок на торчащий рядом корень. Рядом повисла голубая полоска ткани, мокрая и перемазанная илом. По тоненьким завязкам сползали вниз крупные капли воды.
Надежда — самое жаркое из незримых солнц, и эльфийка, как цветок, раскрылась ему навстречу. Вначале робко, несмело, открываясь по одному лепестку, словно пробуя это новое, незнакомое, сияние на вкус. Распробовав, сама потянулась навстречу, да с таким жаром, что поневоле задумаешься, которое тут солнце настоящее. Нежный цветок неожиданно обернулся яростным, неудержимым смерчем.
На какой-то момент возникла заминка.
— Что такое? — тихо шепнул Аю, нежно покусывая острое ушко.
— Сапожки не снимаются, — еще тише смущенно призналась эльфийка.
— Оставь, Села. Они тебе так идут.
— Как скажешь… — остроухая прелестница прижалась к Аю всем телом, и тихонько добавила. — Мое имя Селиальмильдель.
— А не Села? — уточнил Аю, лаская ее ножки до самых сапожек.
Те действительно сидели как влитые.
— В бою мы используем короткие имена, но для любви больше подходит полное имя, — пояснила эльфийка.
— Хорошо, Селиа… э… Знаешь, секс — это тоже бой. Битва за удовольствие, так сказать.
— Не люблю сражения, — сказала Села, закрыла глаза и откинулась назад на руках демона. — Считай себя победителем.
Аю не замедлил воспользоваться приглашением. Эльфы умели ценить удовольствия, и не умели ценить условности. Села не была исключением. Лукавое дитя природы, она широким жестом дала полную волю демону и своим инстинктам. Последние пробудились и сразу столь решительно взялись за дело, что Аю едва поспевал исполнять их волю, полностью утратив инициативу. Не удивительно, что с таким подходом эльфийка легко опередила демона. Аю ощутил, как из нее волнами изливается магическая энергия. Легкая, воздушная, почти неосязаемая, и вместе с тем исполненная необыкновенной мощи. Аю едва справился с потоком. Прижав к себе нежное тело эльфийки, демон жадно впитывал его силу. Села не жадничала, щедро отдавая все, что есть.
Возник соблазн выпить все до капли, но тут неведомо откуда пришла другая мысль: совсем без сил эльфийка до другого берега не доберется. На этом же берегу ее ничего хорошего не ждет. Предавать союзников демонам не в новинку, но не тогда, когда это пойдет на пользу общему врагу. Аю осторожно отстранился. Погладил эльфийку по щеке. Та приоткрыла один глаз, и улыбнулась.
— Ты уже готов меня спасти?
— Осталась пара деталей, — ответил Аю.
Ухватившись за корень, он выглянул из-под причала. Мертвецы стояли сплошной стеной, и равнодушно смотрели вдаль. Аю выбрал подходящую жертву — тщедушного на вид гоблина — и сдернул того за ногу в воду. Этот не всплыл, и демон с проклятиями нырнул следом. Вырвал из рук гоблина ненужный тому более топор, и вынырнул на поверхность.
— Надеюсь, ты не собираешься срубить одно из этих деревьев? — с подозрением спросила Села.
Демон не счел целесообразным отвечать правдиво. Скорректировать план было не сложно.
— Нет, конечно. Только пару корней потолще. Дерево это переживет, а ты переживешь эту ночь.
— Но…
— И не спорь со мной. В конце концов, кто тут кого спасает?
Села не нашла, что ответить. Аю срубил несколько толстых корней, и под грустным взглядом эльфийки деловито перевязал их тонким пояском.
— Ложись сверху, и греби ногами, — пояснил демон.
— А как же ты?
— В одиночку я легко выберусь отсюда, — ответил Аю. — Нежить пришла за эльфами, и до меня им дела нет. Устраивайся, а я произнесу чары.
— Надежные? — спросила эльфийка, осторожно располагаясь грудью на хлипком плотике.
Тот едва заметно просел под ее весом.
— Надежней не бывает, — соврал Аю.
Устроив эльфийку, он ловко привязал ее полоской голубой ткани к импровизированному плоту из корней. Потом воздел руки, и нараспев произнес первое, что пришло в голову. Никакого смысла в сказанном не заметил, да к этому и не стремился. Похлопал Селу на прощание по попке.
— Ну, вперед.
— Ой, они же меня увидят, — спохватилась Села. — А я совсем не прикрыта.
— Уже темно, — напомнил Аю. — Да и потом, должна же быть хоть какая-то радость в их гнусном существовании. Все, плыви. Некогда мне.