– Непофебно продавать бояр. Они же не рабы.
– Я Так велю! А князя их – как его имя?
– Мал…
– Мала забей в колоду и приведи к моему двору. За ладу моего…
Вскипела месть ярая, заполонила горло.
– Суды ряди сама, – воспротивился воевода. – Я воин, мне пристало мечом служить престолу. Продай, забей… Да сие ж Русь, матушка. Поднимутся и завтра нас забьют и продадут. Не играй с огнем…
Княгиня взмолилась:
– Владыка Род! Твои пи промыслы я ныне испытываю? Ты дал мне сына, по мужа отнял. Не только меня – всю Русь овдовил! Что мне делать теперь одинокой? Кто защитит вдову с несмышленым дитем? Кто за кровь отомстит? Кто за Русь постоит?!
– Не убивайся, княгиня, – воевода брови приподнял, но глаз не показал. – И эту беду Русь одолеет. Есть кому за нее постоять, и за тебя с княжичем.
– Так пойди, Свенальд! Ступай!
– Я стар, и крови много пролил…
. – Нет, ты хитришь! Кровь супостата лить – тебе отрадно… Вижу, отчего упрямишься. С древлян ты дань берешь, чтоб содержать дружину, и потому не желаешь зорить своих данников. Но если ты отомстишь древлянам, отдам тебе северян, с них станешь брать.
– Брать с северян мне бы за честь, – вздохнул Свенальд. – Да вот привык я к короедам, мне жаль их, неразумных…
– Ты пожалел древлян? – изумилась княгиня. – Чудно мне слышать… Не ты ли их учил мечом, когда противились и дани не давали? Не ты ли древлянскими головами украсил все перепутья и дороги по Уж-реке? Не ты ли их на кол сажал и зарывал живьем?
– Я, я, княгиня, – согласился воевода – Теперь уразумел – напрасно все, мечом, огнем не проучить. Давно ли плавали в крови? А вот поднялась рука на Великого князя… Уж лучше бы простить древлян.
Княгиня приблизилась к Свенальду и попыталась заглянуть в глаза – не получилось…
– Ты что замыслил, воевода? Будто сам не свой, будто над собой не властен… Признайся, что ты хочешь?
Старый наемник отвернулся.
– По вере христианской добродетель – обиду схоронить. Простишь древлян, тебе воздается.
– Ты что же, христианскому богу поклоняешься?
– Нет… Я бога своего ищу, – признался вдруг Свенальд. – Много вер испытал. Но своей, отчей, так и нет, поскольку не ведаю, где родился… Но средь вер есть две, русская да христианство, где прощать велят, чтоб сотворить благо. Жене не подобает мстить, мужское это дело.
– Что ж, воевода… Позор тебе, лукавый! Сама стану мстить!
Свенальд и это стерпел, лишь побагровел слегка и шатнулся, словно получил удар копья.
– Послушай старика. Все русские князья внимали советам старого Свенальда. И ты внемли, дурного не скажу.
– Ну что же, говори, – вдруг согласилась княгиня. – Мудрую речь скажешь – послушаю. О христианских законах я слышала, не толкуй. В Руси свои законы. Перун заповедал мстить злодейству, чтобы пресечь его. Желаю по своим законам жить.
– Перун-то заповедал мстить, а старый Род – прощать.
– Не учи меня! Я мстить желаю!
– Норов твой известен, – проговорил старый наемник. – Да в том беда, что ты теперь вдова, а княжич мал. Затаила б свой страстный дух и не бросалась в бурную реку. Тебе сподручней брода поискать. Ты же стара, и облик юный – суть чародейство. Не пристало старости поступать, как юности безмудрой.
Княгиня внутренне вздрогнула, но не показала виду: который раз ей напоминали о старости… Почудилось, прежний образ стареющей жены к ней вернулся и волосы выседил, уста собрал в комок… Метнулась она к зерцалу – и воспрял дух.
– В чем суть совета твоего?
– Уйми гордыню, сокрой ее, как свой прежний облик. И принимай послов.
– Послов?
– Древляне пришли. Прими их в гриднице, достойно.
– Неужели с повинной головой явились?
– ан нет, княгиня, – пряча лукавство под бровями, проговорил старый наемник. – Князь Мал сватов прислал.
– Кого же вздумал сватать в такой скорбный час? Свенальд на меч оперся, закряхтел, заскрипели кости.
– Тебя, вдова. Прослышал о твоей красе и разум свой утратил. У терема стоял, чтобы позреть, когда на гульбище выйдешь… Взгорячился, как несмышленый юноша, и выступил на князя – твоего мужа. Великий князь жертвой безумства пал.
Гнев окаменил уста княгини, пленил волю. Наемник старый в сговоре! Се он и учинил расправу…
Насилу превозмогла себя, удержалась от искушения взять в руки меч и пронзить изменника!
Между тем Свенальд продолжал:
– Не строптись, пойди за Мала. Не гони сватов. Твой муж, Великий князь, был слабым. А Русью править достойно храброму мужу.