Ну и крайний, самый радикальный вариант никто не отменял — убить всех людей на планете кроме неё, чтобы условия договора стали невыполнимыми, что автоматически снимет с меня эту кабалу.
Эх, заманчиво, но слишком просто. Трудности закаляют и делают нас сильнее. Или алкашами и наркоманами. Кому что…
Пока моя проблема находилась без сознания, я вернулся в зал и не с первого раза нашёл персонал, который скучковался на торговой алее, за пределами кафе. Они явно кого-то ждали.
— Извините, мы там слегка попортили интерьер и я хотел бы возместить стоимость ремонта и уборки. Надеюсь на понимание и на то, что вы отмените вызов опричников, — я лучезарно улыбнулся.
На моё счастье администратором оказалась элегантная женщина лет сорока из вольных, что сулило полюбовное решение этого маленького недоразумения.
— Ну разве можно отказать такому милашке? — она кокетливо улыбнулась в ответ, чем вогнала в состояние шока мужскую часть персонала.
Она тут же вынула телефон и набрала короткий номер. Объяснив дежурному, что ситуация больше не требует вмешательства, она попрощалась и теперь смотрела на меня.
— В таком случае озвучьте сумму и, если это возможно, я бы хотел заказать еды на вынос.
— Федя, Коля, сходите, посмотрите, что сломано и принимайтесь за уборку. Пока закроемся, чтобы не доставлять неудобств посетителям.
Работники зала отправились выполнять поручение, а я отправился с ними, чтобы забрать там бессознательный балласт по имени Алёнка.
Интересно, а если я сейчас прикажу пигалице размножаться, это зачтётся за спасение рода?
НЕТ!
— Мира, ну вот нахрен ты это делаешь? Я ведь всё равно восстановлю силы! А когда я это сделаю, то тебе придётся ну очень крепко сжать свои чёрные дыры, — проворчал я, выходя из туалета с девицей на плече. — Ты же не думаешь, что я позволю убить себя в этом забеге? В конце концов, правила для себя я устанавливаю сам.
НЕ ПОЛУЧИТСЯ. ТВОЯ ДУША НАВСЕГДА ПРИВЯЗАНА К БЕСКОНЕЧНОЙ ПУСТОТЕ!
— Нет ничего вечного, — я хмыкнул, — даже ты стареешь и уже периодически впадаешь в маразм.
На это она не ответила, видимо обиделась. Но в целом она права — умирать мне сейчас никак нельзя. Следующая вечность в тюрьме растворит меня навсегда, а шанс того, что ко мне снова кто-то пробьётся едва ли больше нуля.
Однако главная проблема в том, что всех душ на этой планете не хватит восстановить даже сотую долю процента от былого могущества. Торчать здесь, медленно выращивать и кушать десять тысяч поколений людей мне совершенно не улыбается. Но тут есть некий Ад, а значит, есть путь куда-то, помимо мира блевотных тварей.
— Сойдёмся на пятистах рублях, — администратор кафе вырвала меня из размышлений, во время которых я как паук заворачивал Алёнку в стрейч-плёнку, которая нашлась на кухне.
— И немножко благодарности за понимание? — улыбнулся я, кладя получившуюся «куколку» на стол и приближаясь к женщине, которая уже закусила губки и томно дышала.
Повар, обжаривающий огромную порцию мяса, с интересом скосил глаза в нашу сторону.
Едва я коснулся рукой ещё щеки, как она тут же закрыла глаза и мелко задрожала. Мой указательный палец скользнул плавным движением по её шее и ниже, где начинался ворот белой блузки.
Пуговки отлетали с сухими щелчками, а вместе с ними сдалась и передняя застёжка лифчика. Освобождённая из тесноты большая грудь колыхнулась и я слегка сжал её упругие, розовые кончики.
Администратор даже не застонала — она зарычала и с силой прижала мои руки к груди. В следующий миг она распахнула глаза и бросилась на меня тигрицей.
Мы повалились на пол и она с остервенением начала стягивать с меня штаны. Она не стала терять время на раздевание, а с треском сорвала с себя узкую юбку и напрочь порвала колготки.
Когда она резко села сверху, то просторную кухню огласил торжествующий рык и она, закрыв глаза, энергично задвигалась, массируя руками собственную подпрыгивающую грудь.
— Антонина Петровна, а… — резво вошедший работник зала хотел что-то спросить, но замер на пороге с открытым ртом.
— Го-во-ри! — на резких выдохах простонала Антонина.
— Там это, хозяин приехал, — ответил работник, отводя взгляд. Он переглянулся с таким же шокированным поваром, одновременно придерживая через карман брюк внезапный стояк.
— Ну-так-ска-жи-что-я-зде-сь! — тяжело дыша простонала «наездница», наращивая темп.
Работник ушёл, а через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге возник могучий лысый мужик в белой рубахе и синих джинсах. На его бычьей шее болтался кулон родового.