— Или утоп?
— А может и то и другое одновременно.
— Ну и слава богам. Теперь хоть спокойно ходить можно будет.
— И стоило ли из-за этого крик поднимать? Тут радоваться надо, но днём, а не ночью.
— И вы из-за этого бросили стадо? А если кто из диких пожрёт? Чем за убыток платить будете, дурни?
— Да нет больше стада! — вскричал один из пастухов.
— Да вы в своём ли уме? Бесноватого нет, стада нет. Что вы несёте, полоумные?
— Так, спокойно! — возвысил голос старейшина. — А теперь объясните нам всё по порядку.
— На закате, приплыла лодка с той стороны моря. Иудеи развели оставленный нами костёр и там сушились. Затем солнце село и наш бесноватый завыл, как обычно, выходя из погребальных пещер. Увидев непрошенных гостей, он с яростью к ним кинулся. Многие, испугавшись отбежали, но один остался. Бесноватый добежал до него и тут, — сделал паузу рассказчик. — Пал перед ним ниц.
По толпе прошелестел вздох изумления.
— Мало того, он просто умолял его пощадить. Хотя иудей просто перед ним стоял, ничем не угрожая. А затем повелел бесам выйти из него. Отчего бесноватый громко вскричал и упал на землю, весь сотрясаясь, а мирно лежащее до этого стадо, словно обезумело, визжа и кусая друг друга. После чего целиком бросилось с крутизны в море, где и потонуло. Вот так всё и было. А мы в страхе прибежали сюда.
— Вы себя-то хоть слышали?
— Не могли придумать что-нибудь более правдоподобное?
— Хмельной бред какой-то! Вспомните, сколько раз мы его связывали? Даже сковывали оковами железными, чтобы он ни себя не мучил, ни на других не нападал. И что? Всё тщетно. Все путы разрывал и даже цепи железные ему нипочём. Он и сам по себе мужик здоровый, а бесы, так ещё больше сил прибавляли.
— Ой. Как вспомню его дикий гогот, когда он освобождался и убегал в пустыню, так волосы дыбом встают. Бррр.
— Мы всемером его заламывали. И то сперва сети накидывали, чтобы движения его ограничить и только потом уже грубой массой давили. А тут, перед незнакомым, да и тем более иудеем, он голову свою склонил? Да ни в жизнь не поверю этому. Хватит нам небылицы рассказывать.
— Да так оно всё и было! — вскричали с негодованием пастухи.
— Так, тихо всем! — снова возвысил свой голос старейшина. — Всё это звучит слишком невероятно и сомнительно, однако проверяется очень легко. Сейчас уже поздно, а вот завтра, — строго посмотрел он на свинопасов. — Мы все вместе пойдём и посмотрим на эти чудеса. И молитесь богам, чтобы те иудеи не испарились вместе со свиньями. Иначе продажа в рабство вас и вашего семейства, для вас покажется истинным благом. И даже это не покроет всего убытка. А до утра, чтобы вы не сбежали, заночуете под стражей. Охрана! Возьмите их, и глаз не спускайте.
После этого, гомонящие, возбуждённые жители разбрелись по своим домам.
Как только солнце взошло и стало пригревать, многочисленные жители, под предводительством старейшины и пастухов, направились на то место, где некогда паслось стадо.
Они шли по самой короткой тропе, потому быстро достигли нужного места.
Поднявшись по склону, они сразу же увидели группу иудеев сидящих за костром и о чём-то беседующих.
— Вон тот человек, сидящий к нам спиной, — указал на учителя пастух.
Увидев приближающихся людей, иудеи встали. Встал и сидящий у ног Йешуа исцелённый. Увидев его, люди остановились, инстинктивно боясь приблизиться дальше.
— Мир вам, — внятно и чётко обратился тот к ним. — Прошу вас всех меня покорнейше простить за причинённые мною беспокойства. Я был бременем для вас и очень надеюсь, что этого больше не произойдёт. Благодаря учителю, — тут он повернулся и низко поклонился ему. — Я был избавлен от бесов, вселившихся в меня по грехам моим тяжким. Я был наказан, но теперь прощён. Потому, прошу у вас прощения за доставленные мною неприятности.
— Если бы не его лицо, всё изборождённое шрамами от биения себя по камням, и железный оков на его ноге, то я бы решил, что нас обманывают, — донёсся изумлённый шёпот из толпы.
— Может ли такой яростный бесноватый, исцелиться всего за одну ночь?
— Невероятно! Здесь поди без колдовства не обошлось.
— От этих иудеев можно ожидать ещё и не такого. Вспомните, как их Моше навёл казни на весь Египет? И мор скота из этого было не самое ужасное. Вспомните про пёсьих мух, язвы и нарывы, а в конце всего, смерть всех первенцев.
— Да разве может такое случиться у нас? — в ужасе раздавались голоса.
— Тот, кто сотворил такое с бесноватым, из дикого и нагого преобразив во вполне разумного, сможет видимо и не такое.