Неужели не слышит создавший ухо или не видит сотворивший глаз?
Наказывающий народы — ведь и вас покарает Он, научающий человека знанию.
Йегова знает мысли человека, знает, что суетны они.
Счастлив человек, которого наказываешь Ты, Йегова, и Торе Своей обучаешь,
Чтобы дать ему покой в дни бедствия, пока не выкопана будет яма нечестивому”.
Всеее. Все ищут покоя, для своей грешной, мятущейся души. Кто в винопитии, кто в разврате. Поддаваясь различным соблазнам, тем самым только увеличивая свой грех. Но не понимают глупцы, что в пороке нет Элохим. А где нет Элохим, там нет и покоя.
— Я свои грехи очищаю в Храме Йерушалайма, всякий раз принося богатую жертву. И день поста в Йом-Кипур соблюдаю неукоснительно…
— Можно тело своё, — строго перебил его узник, — без конца погружать в микву и до блеска начищать и умащивать благовониями, но кто? Кто очистит душу твою, что внутри тебя? Кто смоет грех с неё? Никто на это не способен, кроме Всевышнего.
“Ибо не покинет Йегова народ Свой и наследия Своего не оставит.
Потому что возвратится суд к справедливости, а за ним — все прямодушные”.
— Я знаю грехи свои! — вскипел правитель.
— Так исправляйся! — в негодовании стукнул пустынник по решётке. — Соблюдай Тору, данную Элохим! Потому как в ней прямо указано:
"Никто. Ни к кому из родственников по плоти не приближайтесь, чтобы открыть наготу. Я Йегова”.
Иродиада же является дочерью Аристобула, брата твоего отца Ирода Великого. Потому приходится тебе родственницей. И далее сказано:
“Наготы жены брата твоего не открывай. Это нагота брата твоего.
И если кто возьмёт жену брата своего, это осквернение — наготу брата своего он открыл, бездетны будут они”.
Она была женою брата твоего Филиппа, а не вдовою его. Твоего живого брата. И имеет от него дочь, потому ты, не имеешь никакого законного права на неё! Оставь прелюбодейку, покайся и живи в мире с Элохим в сердце своём!
— Замолчи! Замолчи!! Замолчи!!! — схватился руками за голову Ирод Антипа. — Слышать тебя не могу! Каждый раз мы возвращаемся к одному и тому же. Я царь, и я сам вправе решать, что законно, а что нет!
— Тора, является обязательным для всех! И если для простых иудеев беззаконие, прелюбодеяние и кровосмешение считается грехом, то и цари, не выше постановлений Элохим, ибо они тоже являются людьми!
“Что похваляешься злодейством, храбрец? Милость Элохим всегда есть.
Несчастья замышляет язык твой, — как острая бритва он, — творит обман.
Любишь ты зло больше, чем добро, изрекать ложь — больше, чем говорить справедливое.
Любишь ты всякие слова клеветы, язык лжи.
И Элохим разрушит тебя навеки, сгребёт тебя и прогонит тебя из шатра, и искоренит тебя из земли живых.
И увидят праведники, и благоговеть будут, а над ним посмеются.
Таков муж, который не сделал Элохим крепостью своей и полагается на великое богатство своё, укрепляется злодейством своим”.
— Довольно! — вскричал Ирод Антипа, устремляясь к выходу.
– “Так сказал Йегова: запишите человека этого бездетным, мужем злополучным во дни его, ибо не удастся более никому из потомков его сидеть на престоле Давида и править в Иудее!” — неслось вслед ему.
Вновь возвратясь на балкон, Ирод Антипа стал в раздражении ходить, не находя себе места.
— Адон мой, ты снова был у него? — вкрадчивым голосом произнесла Иродиада, подходя ближе. — Ну не пристало царю спускаться к узникам.
— Он вновь и вновь продолжает упорствовать, говоря, чтобы я оставил свой любимый грех, — с тоской посмотрел тетрарх на женщину.
— И доколе ты будешь терпеть всё это? Решись наконец и убей злодея.
— Ты не понимаешь, — вздохнул он. — Его речи будоражат меня и выводят из себя, но когда гнев проходит, я пребываю в смущении и недоумении. Меня неудержимо влечёт к нему, хотя я заранее знаю о последствиях всех этих бесед. Но довольно об этом. Сегодня вечером нас ждёт пир, — улыбнулся тетрарх. — Потому не будем его портить.
— Тем более я всё-таки приготовила тебе подарок, — хитро прищурилась Иродиада.
— Его успели доставить сюда? — приподнял бровь правитель.
— Нет. Это совсем другой, но не менее смелый и своеобразный.
— Я сгораю в нетерпении.
— Э, нет. Всему своё время. Дождёмся сначала празднества.
И они удалились в свои покои.
День прошёл в предвкушении пира. Как и следовало ожидать, многие вельможи, тысяченачальники и знать последовали за своим тетрархом, выражая тем самым свою преданность. Ирод Антипа был доволен и почтением, и преподносимыми подарками. Небольшие столики, в шикарно обставленном зале, были забиты разной снедью. Виночерпии и рабы сновали между пирующими, удовлетворяя их прихоти. Все были в довольно большом подпитии, когда раздался объявляющий голос.