Веселье продолжалось. Гости уже давно позабыли про свои требования, наслаждаясь пиром. Телохранитель подошёл с блюдом к Ироду Антипе.
— Унеси, унеси это отсюда! — скривился, передёрнувшись, правитель. — Отдай той, кто это просила.
Телохранитель поклонился и направился к женскому столу.
— Ваше пожелание исполнено, — вручил он блюдо Шеломит и удалился.
— Фууу, — с омерзением скривилась та. Развернулась и отдала блюдо своей матери. После чего брезгливо, тщательно вытерла свои руки.
Иродиада же, с удовольствием поставила перед собою кровавое блюдо и с ненавистью стала смотреть на безмятежное, спокойное лицо праведника с закрытыми очами.
— Ну? Что же ты теперь молчишь? Тебе больше нечего мне сказать? — злорадствовало безумие. — Ты потерял дар речи? — расхохоталась она своей шутке. — Где? Где же твоё змеиное жало?
Иродиада в злобе вцепилась в голову, открывая ей рот.
— Я пришпилю твой гнилой язык, за твои поганые речи, раз и навсегда!
Она вытащила иглу из своих волос и стала яростно колоть и втыкать в него пока не устала. Сидящие рядом женщины давно отошли подальше, но Иродиада в своём безумстве этого даже не замечала. После этого, дико загоготав, она взяла окровавленными руками за волосы голову праведника и пошла на улицу. За ней незаметно проследовала Йоханна, жена домопровителя Ирода, Хузы, которая обязана была присутствовать на этом пиру вместе с мужем.
— Вот твоё истинное место! — вскричала Иродиада, швыряя голову в место, куда сбрасывали нечистоты. — И прибывай там вовек!
Затем она с ненавистью плюнула, развернулась и пошла во дворец.
На следующий день, Йоханна известила учеников пустынника, находящихся в Махерусе, об убийстве их учителя. В великой скорби, они разорвали ворот своих одежд и направились к Ироду Антипе, просить достойно захоронить тело своего учителя.
— Амирам! — горестно позвал правитель.
— Я здесь мой повелитель, — тихо вошёл в палаты советник.
— Моя голова, — застонал тот. — Моя бедная голова, того и гляди скоро расколется пополам. Сделай хоть что-нибудь.
— Слушаюсь мой адон, — развернулся к выходу советник, но затем, что-то вспомнив, развернулся обратно.
— Что ещё? — недовольно посмотрел на него Ирод Антипа.
— Что прикажете делать с телом?
— С каким ещё телом?
— С телом Йоханана пустынника. С утра пришли его ученики и до сих пор ждут вашего повеления.
— Так отдай его им. Не хватало нам ещё и с этим возиться. И поспеши, принести мне хоть чего-нибудь, для облегчения моих собственных страданий.
— Слушаю и повинуюсь, мой повелитель, — склонился в низком поклоне советник.
Получив тело, ученики решили захоронить его так, чтобы оно больше не было осквернено. Посоветовавшись между собою, они направили свои стопы в Саморянский город Севастию. К могиле пророка Элиши. Там и место почитаемое и иудеи не станут докучать.
Йоханна же, улучив момент, достала голову предтечи и положив в глиняный сосуд, чтобы не привлекать к себе внимание, отправилась к Елеонской горе, где со слезами и погребла её.
Перикопа 33
Дунамис трапеза
Тетрарх Ирод Антипа нервно ходил по своей роскошной палате во дворце города Тиберии.
Негромко постучав, вошёл человек, низко склонившись.
— Что происходит Амирам? — с тоскою во взоре обратился к нему правитель. — Мы приехали сюда, время идёт, а спокойно мне не становится. Вот здесь, — указал он на свою грудь. — Время от времени что-то сжимается и болит. Давит и стесняет дыхание. Что происходит?
— Мне послать за лекарем? — обеспокоился советник.
— Да что он мне скажет? — отмахнулся Ирод Антипа. — У меня ведь не тело страдает, а гораздо глубже.
— Что слышно в моём царстве? — через некоторое время спросил правитель, глядя на водную гладь Галилейского моря.
— Пока всё спокойно, мой повелитель.
— А ученики Йоханана, не учиняют ли беспорядков?
— Нет, мой повелитель. Ничего подобного не замечено. Только вот, — замялся он.
— Что? Что ты хочешь мне сказать? — встревожено развернулся к нему тетрарх.
— Не знаю, уместно ли вам сейчас такое говорить, но вся Галилея взбудоражена проповедью последователей странствующего молодого проповедника. Он и сам возглашает о приходе Царствия Небесного. Говорят, что он многих исцеляет, и при этом бесплатно. Как увечных, так и бесноватых.
— Ммм, — застонал правитель, схватившись за голову. — Я так и знал. Я просто чувствовал, понимаешь, чувствовал, что цена греха всегда выше способности её оплатить. Мои мысли всё время возвращались к нему. Куда бы я ни пошёл, что бы я ни делал, всегда и везде он будет обличать меня. Это он! Он воскрес из мёртвых, чтобы преследовать меня! Всю мою жизнь!