После этого, остаток пути до берега они прошли молча.
— О, кого я вижу! Шалом алэйхэм! — расплылся в улыбке рыбак. — Учитель снова хочет переправиться на лодке?
— Алэйхэм шалом, — поприветствовал его Йешуа. — Помнишь, куда ты хотел нас отвезти в прошлый раз?
— Конечно помню! В Бет-Цайду. Но туда мы так и не доплыли. Зато какой был чудесный ужин. Ммм. Прошу вас, садитесь.
Йешуа кивнул, занял место на возглавии и глубоко задумался.
— Твоего сына сегодня не будет? — поинтересовался Андрей.
— Нет. Он остался дома, помогать по хозяйству.
Когда они проплыли половину пути, Андрей обратился к Иоанну, по-дружески толкнув того в бок.
— Чего такой унылый?
— В животе урчит.
— Это ничего, доплывём до места, там и насытишься, — подбодрил его старший брат.
— Кстати, а сколько у нас еды? — заинтересовался Йаков Алфеев.
— Одна хлебная лепёшка, — заглянув в короб, сообщил Натанэль.
— Всего одна? — не поверил Фома и сам заглянул внутрь. — Я предполагал, что еды у нас в достатке.
— Йехуда, — с укором посмотрел на Искариота Пётр.
— А что сразу я-то? — обиделся тот.
— Я понимаю, что когда мы были на языческом берегу, то брать у них нечистый хлеб нельзя, — продолжил Пётр. — Это так. Но здесь-то, на этом берегу, ведь можно было его купить?
— Я что, один только слышал, как равви сказал, что хлеб, заквашенный у фарисеев и саддукеев брать нельзя?
— Вообще-то да, — поддержал Йехуду Шимон Канонит. — Учитель сам так сказал, чтобы мы остерегались брать заквашенный ими хлеб.
— Значит хлеба нет, — подвёл итог Матфей. — И если мы до темноты не достигнем селения, то есть нам сегодня будет нечего.
— Зачем ссоритесь? — обратил на учеников строгий взор Йешуа. — Что рассуждаете, из-за того, что хлеба не имеете. Ещё не разумеете и не познаёте? Вы столько времени находитесь при мне, а до сих пор живёте мирским и врЕменным. Неужели вы так и остаётесь духовно нечувствительными и не можете углядеть духовную истину? Неужто имеете сердце очерствелое? Забываете дела мои и не доверяете себя Отцу Небесному? Для чего тревожитесь и приходите в смущение? Имеете глаза не видящие и уши имеете не слышащие, и разум не помнящий. Ещё ли не разумеете того, что не раз было явлено пред глазами вашими и говорилось и разъяснялось неоднократно? Вас обременяют заботы маловажные из-за того, что не помните прошлого. Маловерные.
Когда пять хлебов преломил на пять тысяч, как много полных коробов кусками собрали?
— Двенадцать, — понуро молвил Филипп.
— Когда семь на четыре тысячи, как много наполненных корзин кусками собрали?
— Семь, — отозвался Йаков Заведеев.
— Неужели тот, кто так щедро снабдил хлебом столько народа, не обеспечит всем необходимым учеников своих? Доверьтесь Отцу Небесному и Он позаботится о вас. Меньше всего вас должно заботить, какой и от кого вы получаете хлеб. Это не имеет совершенно никакого значения. Вы не поняли моего духовного предостережения.
Как вы не постигаете? Что не о хлебе сказал вам, берегитесь от закваски фарисейской и саддукейской.
Хлебная закваска это маленький кусочек забродившего теста. Хоть он и мал, но положенный в новое тесто очень быстро распространяет все свои свойства по всему объёму.
Я предостерегал вас от их пагубного учения. Которое влияет на всё, с чем соприкасается, изменяя даже Писание. Тем самым извращая истину заложенную в нём.
Фарисеи представляют одну крайность. Превращая всё в веру показных обрядов, самоправедности и лицемерия. Саддукеи же зашли в другую крайность. Они подчинили веру в достижение материальных целей, напрочь отринув духовное составляющее Писания. Скептицизм стал их стезёй. Все эти учения не являются благом для души человека.
Настоящее преображение, это не изменение внешних форм, одних на другие. Не улучшение старого, а коренное перерождение людских сердец. Целиком и полностью. Именно об этом я вам говорил и пытался донести до вас, но вы в очередной раз не поняли меня.
Йешуа умолк, вновь задумавшись, пристально глядя на пробегающую воду. Ученики тоже призадумались над услышанным.
Перикопа 40
Ферапеуо туфлос
Вдоль селения брели два путника. Юноша бережно вёл за руку седовласого слепого старца.