Нет духовного подвига более трудного, более болезненного, чем усилие приблизиться к Богу, Который есть Любовь (ср. 1 Ин. 4, 8, 16). Меняется в нас многое едва ли ни каждый день; то мы страдаем от непонимания происходящего с нами, то вдохновляемся какою-либо новою светоносною мыслью. Само Имя — Иисус (Спаситель) — говорит о высочайшем проявлении Любви Отчей к нам (ср. Ин. 3, 16). По мере того как образ Христа для нас становится все более и более возвышенным и СВЯТЫМ, а слово Его как воистину, исходящим не от человека — животворящей энергией, приходит чудный мир в душу, и вместе с тем некая светоносная атмосфера обнимает голову и наполняет сердце. Ум сходит в сердце и «внимает» происходящему в нем. Сердце, вместе с умом, постепенно научается «внимать Богу», и состояние этого внимания становится все более и более устойчивым. Иногда человек живет это состояние как подлинно естественное для него, не понимая, что это есть дар Свыше. Часто оно осознается как таковое лишь в момент потери его; когда ум выходит из сердца.
В Человеке Христе Иисусе «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2, 9). В Нем не только Бог, но и весь род человеческий. Молясь Именем Иисуса Христа, мы ставим себя пред абсолютной полнотой и Нетварного Первобытия, и бытия тварного. Чтобы войти в область сей полноты Бытия, мы должны вселить Его в нас так, чтобы Его жизнь стала и нашей. В этом заключается смысл обожения. Однако у Адама естественное желание обожения, свойственное самой природе его, как образа Божия и подобия, получило извращенную форму: его духовное видение было недостаточно прочно утвержденным в Истине.
Наша жизнь тогда станет всецело святой, когда истинное познание ее метафизической основы будет сопряжено с совершенной любовью к Богу и к со-человеку. Если мы твердо верим, что нас сотворил Бог, Перво-Бытие, то очевидно: наше обожение вне Троицы невозможно. Если мы признаем, что человечество в истоках своих и по природе своей — едино, то чтобы достичь этого единства, любовь к ближнему должна стать частью нашего бытия.
Наш наиопаснейший и наисильнейший враг есть гордость. Гордость, как огонь, поедает все доброе в наших стремлениях, уродует всякое наше усилие. Большинство из нас становятся жертвой ее внушений. Гордый хочет доминировать, навязать другим свою волю, порождая тем самым конфликт между братьями. Пирамида неравенства противоположна откровению о Боге-Троице, в Котором нет ни большего, ни меньшего, но каждое Лицо обладает абсолютной полнотой Божественного Бытия.
Царство Христово основано на принципе: «кто хочет быть первым, будь... всем слугою» (Мк. 9, 35). «Кто унижает себя, тот возвысится» и, наоборот: «кто возвышает себя, тот унижен будет» (Мф. 23, 12). В нашей борьбе за молитву очищаются наши ум и сердце от всякого движения к преобладанию над братом. Властолюбие — смерть души. Люди стремятся к власти, одурманенные ее великолепием, забывая слова Христа: «что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк. 16, 15). Гордость толкает нас на осуждение и презрение к слабейшим братьям: но Господь предостерегает: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих» (Мф. 18, 10). При впадении в гордость делание молитвы Иисусовой становится не чем иным, как осквернением Его Имени. «Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал» (1 Ин. 2, 6). Кто истинно любит Христа, тот будет стараться всеми силами следовать Его слову: это есть самый действенный метод в стяжании молитвы и наивернейший путь к Искомому, а не какие-либо психосоматические упражнения.
Я остановился несколько на догматическом оправдании молитвы Иисусовой в значительной мере потому, что за последние десятилетия не раз пришлось мне встречаться с извращенным пониманием практики сей молитвы как христианской йоги. С аскетическими упражнениями связана всякая культура, не только религиозная. Если усматривается нечто общее в практике их или внешних проявлениях, или даже мистических формулировках, то это далеко не значит, что они подобны друг другу в глубине своей. Возьмите примеры: три человека идут по дороге: один на молитву, другой на работу, третий на преступление. Внешне они все три озабочены и напряженно думают, но в существе своем они живут по-разному. Или представьте себе мужа и жену, любящих взаимно друг друга, крепко связанных в скорбях и радостях борьбы за жизнь, соединяющихся между собой, и параллельно с ними другие соединения тел, опошляющих любовь человеческую до порнографии, как велика разница в достоинстве внешне подобных актов. И много примеров можно привести, когда внешнее сходство в известных моментах не исключает глубокого различия в существе дела. Молитва Иисусова связана с созерцанием космическим и, что важнее, мета-космическим. И об этой стороне необходимо сказать прежде всего, чтобы не сводить сию священную молитву на уровень иных, чуждых Христу созерцаний.