Восторгает нас красота тварного мира, но в то же время с еще большей силой влечется наш дух к нетленной красоте Безначального Божеского Бытия. С поразительной ясностью Господь Иисус приоткрыл нам надмирный свет Небесного Царства. К возвышению духа нашего превыше всего тварного приводит нас Евангелие, в котором мы начинаем усматривать Акт Божественного Самооткровения. Это есть вступление в благодать богословия не как человеческой науки, но как состояния богообщения. Слово Господне мы не ставим на суд нашего низменного рассудка, но самих себя судим во свете данного познания. В нашем естественном после сего стремлении сделать евангельское слово содержанием всего нашего бытия мы освобождаемся от власти над нами страстей и силою Бога-Иисуса побеждаем космическое зло, гнездящееся внутри нас. Мы действенно познаем, что Он, Иисус, есть единственный в собственном смысле Спаситель-Бог, и молитва христианская совершается непрестанным призыванием Его Имени: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий и Боже, помилуй нас и мир Твой.
Эта молитва в своей последней реализации соединяет нас вполне со Христом. Человеческая ипостась при этом не уничтожается, не растворяется в Божественном Бытии, как капля воды в океане. Личность человека неразрушима в вечности, «АЗ ЕСМЬ»; «Я есмь... истина и жизнь», «Я свет миру» (Ин. 8, 58; 14, 6; 9, 5). Бытие, Истина, Свет не суть отвлеченные понятия, безличные сущности — «ЧТО», но «КТО». Там, где нет персональной формы бытия, там нет и живущего: подобно тому как нет там ни добра, ни зла: ни света, ни тьмы. Там вообще ничего не может быть: «Без Него ничтоже бысть, еже бысть. В Нем была жизнь» (Ин. 1, 3–4).
Когда с призыванием Имени Иисуса соединяется пришествие Несозданного Света, тогда особенно ясно открывается нам значение сего Имени; тогда возможен опыт «Царствия Божия, пришедшего в силе» (Мк. 9, 4), и дух молящегося улавливает голос Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный: Его слушайте» (Мк. 9, 1–7). Христос явил нам в Себе Отца: «видевший Меня — видел Отца» (Ин. 14, 9). Теперь мы знаем Отца в той мере, в какой познали Сына: «Я и Отец — едино есмы» (Ин. 10, 30). Итак: Сын являет Отца, и Отец свидетельствует о Сыне; и мы молимся: «Сыне Божий, Единородный, помилуй и спаси нас и мир Твой».
Стяжать молитву Именем Иисуса — значит стяжать вечность. В самые тяжкие минуты разложения нашего физического организма — молитва «Иисусе Христе» становится одеянием души; когда деятельность мозга нашего прекратится и все прочие молитвы станут трудны для памяти и произношения, тогда, ставший нам интимно-ведомым, исходящий от Имени свет боговедения пребудет неотъемлемым от духа нашего. После того, как мы видели кончину отцов наших, умерших в молитве, крепка наша надежда, что мир небесный, превосходящий всякий ум, навеки обымет и нас.
3. Молитва Именем Иисуса применима во всех обстоятельствах
Пройдет немало времени, прежде чем мы начнем понимать смысл и усвоим основные понятия Откровения. В Имени «Иисус» заключена весть о спасении мира. Чтобы полнее впитать в себя познание о Боге, мы истинктивно обращаемся сознанием к падению Адама, пытаясь постичь причину этого доисторического бедствия. Перед нами встает грандиозная картина сотворения ЧЕЛОВЕКА и последующих сему событий. Как это ясно видно из Писания, падению Адама предшествовала некая катастрофа в небесных сферах. Нас одолевает нужда понять, что же произошло? В чем сущность падения и его фатальных последствий для каждого из нас? Мы жаждем познать истину о спасении. И когда понимание озаряет сердце и ум, тогда все, что нам открылось, сливается в единое Имя: ИИСУС. Молиться сознательно этим Именем — значит призывать Его, включать в слово «Иисус» акт творения мира и последующего Божественного спасения. Он наш Создатель. Он же и наш Спаситель. Он наш единственный Учитель (ср. Мф. 23, 10). Только через Него лежит наш путь к Отцу. В Нем открылась людям Абсолютная Истина. Через Него мы познаем Отца и получаем дары Духа Святого. Только в Нем мы удостаиваемся «получить усыновление» (Гал. 4, 5).