И что?
- ты на меня волком не смотри, сынок.. Стар я уже для этого... присядь, поговорим.
- а что - у меня есть выбор?
- Можешь меня, старика, и вовсе палкой на улицу выгнать - слова худого не скажу.
Ага, ему и не надобно. Такой одной левой приложит - на стене мокрое место останется. А вот что Федору потом скажут брат и сестры? М-да, лучше не думать.
- Слушаю тебя, отче.
В конце концов, рано или поздно он уйдет - и никто не будет мешать царевичу сделать, что пожелает. Например - напиться, уснуть и хотя бы во сне увидеть жену. Эх, Шан, жемчужина моя любимая...
Аввакум эти мысли читал вполне отчетливо. И - ему они резко не нравились. Не так богато царевичами государство русское, чтобы ими раскидываться, словно пьяными свиньями.
Так что...
Либо ему здесь оставаться - либо Федора в Москву везти и так ему разум вправлять, коли уж раньше не сделали... и куда его везти? С грудным-то дитем?
Аввакум вздохнул, понимая, что до Дьяково он еще долго не доберется и принялся за работу.
- А ты присядь, сынок. Горе у тебя... большое горе. Я и сам сына похоронил, врагу такого не пожелаешь. И ты жену свою любил, вижу я это. Вот не стыдно тебе перед ее памятью? Ребенок брошен, а муж свиньей в блевотной луже валяется?
Понятное дело, это было только начало обработки. Ну так дайте время! Сильно, конечно, парня эта смерть подкосила. Ну да ничего. Пастырское слово - оно и не с таким горем справлялось.
Аввакум говорил. Федор мрачно слушал. Жизнь - продолжалась.
***
В Англии жизнь так и вовсе била ключом.
- Ваше высочество, все готово.
Джеймс Скотт, герцог Монмут, поправил на широких плечах темный простой плащ. Да, именно простой и темный. Не подражая ни отцу, ни дяде, Джеймс делал ставку на протестантов, а у тех пышность была не в чести.
- Пойдемте, Джон. Мой народ ждет меня.
Джеймс высадился в Лайме в конце лета 1881 года. При нем было более трех тысяч людей, два десятка пушек и самое главное, что нужно для войны - испанское и португальское золото!
Тот ключ, который открывает любые двери.
Да, и так бывает.
Прижил его величество Карл сына от Люси Уолтерс, вроде как даже в законном браке, только тайном. Признал сына, титул дал, но что титул, когда манит Англия?!
Яков сделал ставку на католиков. Джеймс - на протестантов.
А еще...
Однажды вечером в его дом постучался человек. Вручил вверительные письма от государей и предложил помощь в святом деле. Чего он хотел?
Пусть Джеймс займет трон своего отца. А они помогут. Разумеется, не просто так, за помощь и поддержку придется отдать часть английских колоний. Но ведь они и так... своеобразно принадлежат англичанам. Ни для кого не секрет, что в Новом Свете и свои законы, и свои порядки, и на законы Света Старого там часто хотели... чихать. Это если вежливо.
Вам, ваше величество (пусть будущее, это как раз неважно) еще в своей стране порядок наводить, вам с колониями возиться некогда будет, там пираты расплодятся так, что никому жизни не будет. А мы поможем.
Наведем порядок, подбросим денюжку, а там и торговля наладится. Да и - это уже додумывал сам Джеймс - кто ему мешает потом отвоевать все колонии обратно? Каперство еще никто не отменял. А вообще, поможете - спасибо. Денег подкинете - дважды спасибо. Но дружба дружбой, а колонии врозь. Хотя... может, кое-что и приданным взять можно будет?
Сам Джеймс был женат, но у него уже было пятеро детей! Хватит на все брачные союзы!
И на главной площади Лайма, впервые прозвучали слова короля Джеймса.
- Народ мой...
Говорил он красиво. О загнивании церкви католической, о притеснении протестантов, о том, что король погряз в ненужной роскоши и одаривает шлюх, вместо того, чтобы заботиться о своем отечестве.
Король Яков обвинялся в тирании, в отравлении отца Джеймса, короля Карла, якобы, не поделив с ним любовницу, в извращении традиционных английских законов и в стремлении отдать родную и любимую Англию под власть злобных католиков вообще и папы Римского в частности. Разумеется, доброму гугеноту стерпеть такое никак нельзя и Джеймс собирается выступить против тирана. Титул и награду самому Монмуту после победы определят "Мудрость, Справедливость и Власть законно избранного и свободно действующего парламента страны".*
* автор пользовался книгой Ч.Поулсена 'Английские бунтари', справедливо решив, что англичанам виднее, как и что там у них происходило. Прим. авт.
На голубом с золотом знамени Монмута было начертано 'Нет страха иного, чем перед Богом'. Но если заглянуть в душу храброго герцога...