Иван пожал плечами. Может, и так. Но...
- ты же не будешь разрушать легенду?
- Смеешься? Я ее еще и поддержу!
Софья уже обдумывала проект стелы. И - волка. Обязательно памятник в виде волка, одинокого, закинувшего морду к луне, из серого камня... пусть надолго затянется, но память должна остаться на века. Чтобы над могилой характерника стоял зверь - и тоскливо выл лунными ночами. Волков в Крыму хватает, антураж обеспечат.
Зато какая легенда!
Спорим - найдутся и свидетели-очевидцы, которые видели в степи какого-нибудь необычного волка? Сплетни пойдут, мол выл перед налетом турок (эти ведь не успокоятся) или перед нападением пиратов. Умер, чтобы до скончания веков хранить свою землю. Пары лет не пройдет... Людям только дай прикоснуться к чему-то необычному. Да и можно ли упрекать их за это?
Она ведь и сама... скажи кому - не поверят!
Может, это у нее сейчас предсмертный бред? А она, вылетев головой вперед из 'Макса', доживает последние минуты на обочине автострады?
По спине пробежал холодок, и Софья тряхнула головой, отгоняя страшноватые мысли. Пусть бред! Но ведь и его прожить надо с толком!
- Обними меня, Ванечка. Что-то мне холодно...
Иван Морозов притянул к себе жену и поцеловал куда-то в ухо. Кому-то она 'проклятая царевна', кому-то 'серый кардинал' и 'тень за троном'. А он всегда будет видеть в ней вот эту девчонку. Где-то глубоко внутри, там, куда нет доступа посторонним - Софья все-таки позволяет себе быть слабой. Просто прижаться, обнять - и забыть обо всем.
Потому что они вместе.
- Хочу, чтобы наша дочь была похожа на тебя.
- Надо над этим серьезно поработать.
Кто сказал? Кто ответил? Сейчас для семьи боярина Морозова это было совершенно неважно. Такая она, любовь.
***
Вторым пунктом на пути Монмута оказался Таунтон.
О, там Джеймса приняли с восторгом. Осыпали цветами, встретили салютом, а еще - преподнесли ему знамя.
Да какое!
Местные красавицы из школы благородных девиц сшили его, используя свои нижние юбки!
Но Монмут принял знамя с благодарностью! Это ведь было признание народа! И собрался объявить о низложении Якова.
Едва удержали.
И то пришлось сказать, что не хвалятся собой, не одержав ни одной победы. Вот этот довод Монмут понял. То, что коронацией он оттолкнул бы от себя кучу республиканцев, ему и в голову не приходило. В сознании аристократа было намертво пропечатано, что чернь должна служить ему - и он не допускал иного. Да и пример Людовика толкал на пышные лозунги. Как же, Король-Солнце уже более двадцати лет оставался самым популярным монархом Европы.
Советники едва удержали Монмута, объяснив, что короноваться надо не таким образом,, а как приличный человек. В Лондоне, короной древних королей, по полному обряду...
А пока - рано.
Джеймс протестовал, но недолго - и покорился.
Очень хорош оказался довод, что бунтовщика одной с собой крови Яков может и простить в случае неудачи, а вот самопровозглашенного короля точно уничтожит.
Монмут разгромил пораженческие настроения, но от идеи отказался. Англия - это еще не один Таунтон.
А на следующий день произошла и первая стычка у деревни Бриджпорт.
Кавалерия под предводительством лорда Грея (точнее будет сказать - в его присутствии) разгромила отряд милиции и обратила англичан в бегство. Лорд грей искренне пытался помешать этому своим неумелым руководством, но скромный английский сержант Джон Смит вовремя перехватил командование - и милиция была разбита.
Сторонникам Монмута достались трофеи со стороны побежденных и награды от герцога. Джон Смит, в частности, стал капитаном.Тем временем королевская армия выступила в сторону Таунтона.
От него до столицы было около ста пятидесяти миль. Джеймс подумал - и решил не ждать врага, а пойти к нему навстречу и разгромить. И не так утомительно, и до Лондона все потом ближе идти будет.
Так что армия повстанцев выступила из Таунтона на север. А по дороге они намеревались громить королевские войска и милицию, чтобы те не собрались под знаменами Фэвершема. С миру по нитке, а у них и у самих численность не так велика. Народишко-то сбежался, но сражаться?
Косами? Серпами? Молотками?
Тьфу!
Да разбежится тут половина при первом же пушечном залпе!
Монмут трезво смотрел на свою армию, а потому понимал - наслаждаться своим величием некогда. Надо уменьшать численность врага.
Этом он и собирался заняться.
***
В это же время шотландцы уменьшали численность его армии.