***
Армия его величества Якова выступала из Лондона.
Звенели шпоры, сияли доспехи, звонко пели трубы и барабаны, развевались знамена - все было картинно красиво. Руководил армией граф Фэвершем.
Яков смотрел им вслед - не королевское это дело за бунтовщиками гоняться. А еще...
Жить ему хотелось. И очень. А потому Яков заранее готовился к бегству. Выгребал что поменьше и поценнее из королевской казны, прикидывал, куда, когда и на чем бежать - памятны ему были детские скитания. Ой, памятны. Одолеют Монмута?
Отлично, орденов людям понавесим!
Не одолеют?
А при чем тут его величество? Его тут и вовсе не было! Он во Франции, вдохновляет народ на борьбу с узурпатором! Вот!
Этими планами король и поделился с леди Винтер.
Анна де Бейль выслушала его, подумала - и покачала головой. Мол, кто ты на континенте, любовь моя? Да ноль без палочки, приживал при Людовике. А надо не так!
Надо оставаться в Англии - и драться за свой народ и свой трон! Через пролив это определенно неудобно. А вот из Шотландии - милое дело! Там тебя любят, ценят, поддержат... не бастарда же от дешевой шлюхи им поддерживать?
Яков подумал - и согласился. Видимо, владела миледи какими-то новейшими методами убеждения. А сама Анна в это время подбивала статистику.
Уэльс точно полыхнет. Отложится, не отложится, но проблем добавит. Шотландия? Ну, горцы народ своеобразный, им важно, что один из них на троне Англии, так что тут половина на половину. Может, и сыграет национальная гордость, а может, и притопят Якова в милом озере Лох-Несс, о котором говорила государыня Софья.
Ирландия? О, вот уж что полыхнет, так это она! И полыхнет, и отложится, и плевать горячим ирландским парням будет, кто там на английском троне.
И в это время... Пока Англия будет разбираться со своими внутренними делами, Русь спокойно подгребет под себя ее колонии. Опять же, каперство изведем, гадость какая - пираты. Тати разбойные, коих за ноги вешать потребно, чтобы мучились подольше, а им титулы жалуют! Тьфу!
Миледи примерно знала о планах государыни. Очень примерно, но этого хватало, чтобы планировать свои дальнейшие действия. А как иначе? У нее же нет возможности связываться с государыней каждый раз, когда нужны инструкции, вот и приходится многое делать на свой страх и риск, ориентируясь на главную цель...
Маша знала, что ни в один учебник истории она не попадет. И добрым словом ее вряд ли помянут. И что?
Не будь царевны, загнулась бы она еще в детстве, в сточной канаве. А сейчас королями вертит. Стоит благодарности. Определенно, стоит.
А потому Яков прикидывал, куда бежать, а миледи - куда бить. Она планировала удар - и этот удар будет нанесен в свое время.
***
В Бате Джеймса Монмута ждал первый неприятный сюрприз.
А именно - расстрел гонца, что по всем законам войны считалось невероятной подлостью. Стены Бата были достаточно высокими, а мэр города был готов обороняться. Поэтому, Монмут решил сначала послать парламентера и предложить жителям почетную сдачу.
Послал... на свою голову.
Ровно через двадцать минут из города выпустили лошадь, к хвосту которой привязали то, что осталось от гонца. Расстрелянного.
- М-да, будем считать это отрицательным ответом, - пробормотал 'Питер'.
Монмут злобно выругался - и приказал штурмовать город.
Сначала все свелось к перестрелке. Со стен стреляли в нападающих, нападающие не оставались в долгу. Потом под стены удалось прикатить пушки и установить за небольшой насыпью. Тут дело уже пошло лучше. Монмут приказал пушкарям сосредоточить усилия на одном участке стены и принялся долбить по нему из всех орудий.
Это горожанам не понравилось и они попробовали перетащить орудия по стене, чтобы достать пушки Монмута.
Не вышло. Под непрерывным огнем это вообще плохо получается. Обстрел велся до темноты, потом Монмут прекратил его, чтобы дать отдохнуть людям.
И отправил еще одного гонца. Который вежливо (не приближаясь на расстояние выстрела) объявил, что за вероломство король Джеймс Монмут, конечно, обиделся на город, но губить невинные души ему не хочется. А потому - кто передумает, милости просим в его лагерь. А остальным... остальных он сотрет с лица земли.
Понятное дело, если кто из наглецов, расстрелявших его гонца, захочет переметнуться - так этого не надо. Пусть вешаются сами.
Призыв подействовал.
Под утро армия Монмута пополнилась двумя десятками беженцев, которых тут же и привели к герцогу. И один из них, не будь дурак, заложил потайной ход, по которому сбежал.