Турки взяли Вену. И теперь святое дело каждого христианина - выкинуть их обратно с австрийской земли.
Разумеется, его величество тоже пошлет свои войска...
Людовик задумался.
С одной стороны - не было у него лишних войск. Те, что были, заняты в Нидерландах. Хоть он себе кусок и оторвал, да пережевывать его еще долго придется. Не понравилось почему-то голландцам становиться французами - и бунты шли чуть ли не раз в месяц. То один город, то другой, то замок полыхнет, то отряд пропадет...
А теперь ему надо идти, воевать с турками?
Да горел бы тот Леопольд синим пламенем! Пусть с него шкурку сдерут - не жалко! Лично сам Людовик под шумок откусил бы себе еще германских земель - или что-то потребовал у Леопольда за помощь. А тут...
Помощь с него требуют, а оплатой будет служить плохая память Папы относительно каких-то грешков маркизы? Э, нет. Так дело не пойдет.
Атенаис, конечно, мать его детей, но и мать плохая, и королю она уже поднадоела, и вообще, если за каждую бабу государством жертвовать - никакой Франции не напасешься.
Так что Людовик заверил легата в своем самом дружеском расположении к Леопольду и сообщил, что будет собирать войска.
Разумеется!
Как только, так сразу!
И всенепременно!
Папой клянусь! Римским!
Проводил гостя и подумал, что искусство вечно. Кто скажет, что эти строки неверны? И неважно, что здесь и сейчас речь идет не о нелюбимом женихе, а о благо государства!
Смириться надо вам для вида, но тянуть. Кто время выиграл, все выиграл в итоге...*
*- г-н де Мольер. 'Тартюф или обманщик', прим. авт.
И приказал вызвать ла Рейни.
Великолепная Атенаис заболела от тоски и умерла. Как же, разлучили с любимым. Или сначала умерла, а потом заболела.
Есть люди, которые исполнят и такой приказ.
А тяжесть на сердце?
Переживем.
Забыть маркизу де Монтеспан поможет очаровательная Анжелика де Скорай де Руссиль.
Прощайте, великолепная Атенаис.
***
Ежи Володыевский чувствовал себя не пленником, но гостем у турок. Непривычное ощущение. С него взяли честное слово, что он не станет бежать и не причинит первым вреда - и практически отпустили на свободу. Отвели шатер, дали слуг, разрешили гулять по городу и лагерю.
Гуссейн-паша (к султану Ежи, естественно, не допустили, не по чину), приказал отделить всех людей пана Володыевского и сообщил, что отправил письмо русскому государю.
Вот придет ответ - и поедете на родину.
Мы с русским государем не воюем, нам делить нечего. Понимаем, что в стороне он остаться не мог, а потому потребуем выкуп, его выплатят - и отправляйтесь.
Про вовремя взорванную стену Ежи, конечно, не знал.
Никто не знал, даже турки. Думали разное, от удачного подкопа и мины, да агентов визиря в городе. А вот что это были люди русского государя...
Гуссейну-паше ни к чему было делиться славой, а Алексею Алексеевичу, напротив, такая слава и даром не нужна была. На том и сговорились.
В Линце тоже были люди русского государя, но туда Гуссейн идти сам не хотел. Не надо широко рот открывать, не прожуешь кусок-то.
Надо, надо возвращаться домой, устраивать реформы, чтобы Османская Империя еще тысячу лет стояла!
Жаль только, что его султану до русского государя далеко. Хоть Сулейман и старается, и умен, а все же...
Иногда Гуссейну-паше было грустно. Толковый султан да умный визирь - каких дел бы они наворотили! Всю Европу подмяли бы!
А так...
Час - дело сделать, да три - султана убедить, да объяснить, да постоянно лизоблюдов пропалывать, чтобы никто другой на Сулеймана не повлиял - тяжко.
Конечно, пан Володыевский об этом не знал. Да и ни к чему ему было.
Он русскому государю служил честь по чести - и ему тяжело было бы принять вот такую, подлую и тайную войну. А все ж и без нее никуда не денешься.
Чтобы жили такие, как Ежи, должны быть и такие, как Софья, кто не боится замарать руки в крови и грязи. Быть - обязаны.
А вот знать о них благородным людям вовсе и ни к чему. И душа болеть не будет.
Так что Ежи ждал отправки на Русь.
Как-то там Басенька без него? Как дети?
Есть, есть в жизни нечто такое, за что голову сложить не жалко. Но это - защищая семью. А вот так, на чужбине, невесть за чьи интересы...
Нет уж!
Потому и не было у турок проблем с храбрым паном, потому Ежи и не собирался бежать и пробиваться к войскам Леопольда. Ни к чему такие геройства во имя чужой мошны.
Не родину защищаем!
***
- Садись и слушай. Завтра вы отправитесь в Португалию.