То, что русские блюли чистоту тела, было странно, но это можно было понять. Вот принято раз в неделю ходить в баню - и ходят. И платяные звери не заводятся, чесаться не приходится лишний раз. Но как они умудрились блюсти чистоту в городах!?
Непонятно...
Объяснил Деметрио.
Царевич Алексей сначала завел такой порядок в Дьяково. Потом уж, когда царем стал, принялся распространять на все города.
За выброшенную тухлятину - плети. За мусор - штраф и убирать его. А вылитые на улицу нечистоты могут вытереть наглецом, который их вылил. Очень даже запросто.
Зато люди меньше болеют. Известно же, что где нечистоты - там мухи. А где эти твари - там зараза. И эпидемий Москва уже лет пять как не видала. А Испания может этим похвалиться?
Испания не могла. Увы...
Деметрио вернулся к вечеру и сообщил, что государыня примет дона Мануэля завтра же. Сразу после обедни. Деметрио привезет его в Кремль и подождет, пока благородный дон не соизволит отправиться обратно.
Не уронит ли чести царевны свидание наедине с мужчиной?
Деметрио только усмехнулся на этот вопрос. Не такова царевна Софья, чтобы о ее чести грязными языками судили. Да и не такова честь у наших русских женщин, чтобы их подобное запятнать могло. Дон Хуан пожал плечами, мол, ваши обычаи - вам виднее. И принялся собираться во дворец.
Правда, придворного наряда у него просто не было. И парика, и даже пудры и мушек. Но Деметрио заверил, что царевна будет разговаривать с человеком, а не с его нарядом, как бы странно это ни звучало. Ее высочеству безразличны одежда и положение человека, ей важны душа и разум. Дон Хуан пожал плечами и задумался уже над другим вопросом. Если ее высочество так проницательна - удастся ли ее обмануть?
Мужчина почувствовал бы себя полным идиотом, если бы знал о тех планах, которые строились в разуме Софьи. А если бы он знал, кто стоит за похищением, покушением и прочими радостями, кому он обязан путешествием на турецкой галере...
Не исключено, что встреча закончилась бы смертью одной очень самонадеянной царевны. Но чего человек не знает...
Так что с утра дон Хуан, облаченный по-русски в праздничную рубаху и кафтан из лучшего сукна, шел по коридорам дворца вслед за сопровождающим.
Софья, против обыкновения, задерживалась. Обычно она была более пунктуальна, но в этот раз ее отловил патриарх, которому позарез надо было решить один ма-аленький, но очень важный вопросик. Отказать ему не получалось, так что дон Хуан ненадолго задержался в коридоре.
И тут появилась она.
Много красивых женщин видел на Руси дон Хуан, но эта...!
Эта была прекраснее остальных во сто крат. Золото волос, синева громадных глаз, фигура, которую не прятал даже убогий сарафан... появись такая в Эскуриале - и мужчины пропали бы для мира. Им было бы ни до чего, только бы видеть эту пленительную фею, дышать с ней одним воздухом...
Женщина проплыла мимо, едва касаясь ногами пола, не повернув даже головы - мужчина был так поражен, что и поклониться не сообразил, потом уже понял, когда краешек черного платья скрылся за поворотом.
И только тогда дон Хуан смог перевести дух.
- Деметрио, кто это!?
- Это вдовствующая царица.
Которая зашла к царевне на минутку, не застала ее, и направлялась в свои покои.
Дома, в Кремле, в покоях, отведенных для царской семьи, Любава позволяла себе ходить без части вдовьего наряда. Не покрывала голову, например. А что носила черное...
Черный цвет ей был безумно к лицу. В черном она казалась хрупкой фарфоровой статуэткой. И, судя по лицу, дон Хуан проникся.
- Ты говорил, что она вдова, да... но такая!?
Деметрио пригляделся - и чертыхнулся про себя. Нет, ну надо же так попасть! Лицо у дона было такое...
Словно Любава его по голове поленом огрела, да не единожды...
Вот что это такое?!
Кажется, он знал. И - в то же время не хотел знать ответа. Дмитрий был немного посвящен в планы царевны касаемо дона Хуана...
И если его предположения верны - одной из царевен точно придется искать другого мужа.
***
Долго Софью ждать не пришлось. Застучали каблучки - и пред очи дона Хуана явилась вторая дама.
И вот тут испанец напрягся.
Ей-ей, такого он никогда не испытывал, даже во время боя. Из темных глаз юной еще женщины смотрело что-то очень холодное и расчетливое. Было полное ощущение, что для этого человека все - вплоть до самого испанца и даже Папы Римского, только пешки в большой игре. Ее игре и по ее правилам.
А пешку можно и смахнуть с доски.
Куда и улетучился любовный туман?