Но сразу Маше попасть к сыну не удалось. Пришлось идти к мужу.
- что случилось?
- Вести из Англии. Умер Карл Стюарт. Наследником объявлен его брат Яков.*
*- в реальной истории это случилось на четыре года позже, после чего вспыхнул бунт Монмута (с этого бунта начинается история Питера Блада), но здесь и сейчас здоровье короля могли и подорвать. Пьянки, гулянки... прим. авт.
- и что теперь будет?
Лицо дона Хуана осветила улыбка.
- а теперь, дорогая супруга, мы будем писать твоему брату. Настало время расквитаться с подлыми англичанишками за все их происки. И вернуть себе хотя бы часть награбленного.
Маша кивнула.
- я в вашем распоряжении, мой супруг и повелитель.
Дон Хуан кивнул, притягивая к себе чернильницу. Такие письма пишут сами, не доверяя секретарям. А Маша нужна, чтобы перевести его на русский язык и переписать. Все же он не сделал тогда ошибки...
И пусть до сих пор перед глазами стоит синеглазая фея, в волосах которой запуталось солнце, пусть любить Аманду он будет до конца жизни, но...
Это - не счастье, как пишут о нем поэты, но и несчастьем его назвать нельзя. У него есть... да практически все, что нужно. Он плакал о судьбе Испании, не в силах ничего изменить?
Вот ему и помощь, и деньги, и титул регента - меняй!
У него не было детей?
Теперь есть. И еще будут, он еще не настолько стар.
Не было жены?
Да, это не Аманда. И никогда ей не будет. Но Мария умная и сильная. Случись что с ним - она вырастит Мигелито достойным. Разве мало?
Верьте, у кого-то и того не было и не будет. Да, хотелось бы большего, но тогда...
Ах, он мог бы. Мог остаться на Руси, жениться, навсегда забыть про свой долг, про обещания, данные отцу - и был бы счастлив?
Нет. Никогда. Рано или поздно он бы проклял и себя - и свою слабость. И Аманда не помогла бы... Он возненавидел бы все. Себя, ее, детей, саму Русь, Испанию... чувство долга бывает хуже кислоты. Оно разъест любую душу.
И выбирая между долгом и любовью, Князь Морей выбрал долг. И надеялся только на одно. Может, потом, после смерти... хотя бы там его душа встретится с ее душой?
Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду...
Как поэт мог так понять его чувства? Так сказать? Так искренне, сильно, точно... он терпеть не мог эту пьесу. И все же... это как нож, прижигающий рану. Больно, страшно - и очищает.
Мужчина встряхнул головой. Супруга стояла рядом, молчала... он видел, она понимает. Но промолчит и на этот раз, и в следующий - и дон Хуан был благодарен ей за это.
Не возлюбленная, нет. Соратница. Совсем, как ее сестра, даже улыбка похожа. И это - хорошо.
Перо мягко побежало по бумаге.
Друг мой и брат, я получил сегодня неожиданное известие...
***
Анна Мария де Бейль вытерла слезинку со щеки.
Король Карл умер. Да здравствует король Яков!
Ах, бедный, слабый старина Роули. Несчастный ты католик... болван и тряпка, если уж называть вещи своими именами.
Сама Анна всячески подчеркивала свою приверженность англиканской церкви, одевалась подчеркнуто скромно, не носила роскошных драгоценностей, но тут ведь важно, не что надеть, а как!
И простенькие платья сидели на ней идеально и подчеркивали фигуру так, что красоткам с декольте оставалось только шипеть женщине вслед.
Зато ее не ненавидели.
Между прочим, и по Лондону ездить можно было спокойно, и даже ходить, коли придет такое желание, никто не кидался в нее гнильем, не орал 'папистская шлюха' или еще что-нибудь такое же приятное, не пытался растерзать, как Нелл Гвин...
* был случай, когда ее карету окружили и принялись забрасывать камнями. Нелл высунулась и завопила, что она - английская и протестантская шлюха, после чего ее пропустили целой и невредимой, прим. авт.
О, бедная Нелли Гвин. Актрисулька умерла год назад. Карл был утешен Анной и не вспомнил про свою любовницу. А вот не надо, не стоило договариваться с Луизой Керуаль и пытаться отравить новую фаворитку. Вот и пришлось леди Винтер ответить 'апельсиновой девушке' любезностью за любезность. Хотела отравить?
Ну, так приятного аппетита, дорогуша! Кушай грибочки, не обляпайся! Порошок из бледных поганок - это не вульгарный мышьяк, чесноком не воняет. И поди, распознай его на блюде. В гибели Нелл обвинили Луизу Керуаль, еще одну надоевшую Карлу любовницу, и до эшафота француженка не доехала. По дороге камнями закидали. Анна честно погрустила два дня, посокрушалась о своем коварстве и сосредоточилась на главном.
Ей надо было стать фавориткой и Карла - и Якова. И видит Бог, ей это удалось. О многом еще и благодаря натуре мужчин. Пусть братья, но Яков мечтал о том, что есть у Карла, а старший невольно подогревал эту зависть. Сейчас, конечно, будет сложнее.