Ну, тут разговор с ними короткий и оказался. За шкирку - и на корабль. И куда подальше, в Турцию. Авось, Бог милостив, не даст пропасть!
И умолитесь там на здоровье.
На Сечи, да и в Крыму разные люди живут. Со своими богами, и католики, и протестанты, и православные, и вроде как в горло друг другу не вцепляются. Лет сто пройдет - все православными будут. Правда, и расселяли иноземцев - государь особливо просил, чтобы не более двух-трех семей на село. Переженятся потихоньку, кровь обновят, перемелются на русский лад...
Только потрудиться для этого придется очень много, может, и дети его конца не увидят, разве что внуки.
Но ради своей земли - стоит.
Иван поправил перевязь, чуть сбившуюся на сторону, оглянулся на своих людей.
- Что с этой падалью?
- сомлел.
- ну и бросьте, где валяется. Если Бог милостив - выживут, нет - сдохнут.
Жалости к грабителям Иван и на грош не проявлял, вот еще! Со злом пришел - на своих двоих не уйдешь. Из десятка бандитов в живых осталось трое, но даже ложку ко рту им уже не поднести. Безруким-то...
- и поехали. Меня Мазепа видеть хотел. Приехал, разговора просит.
***
Иван Степанович Мазепа был из тех людей, которых Сирко не переваривал.
Вот посмотришь - и пригож, и хорош, и обаятелен, и рубака не из последних, гетманом абы кого не выберут, но...!
Убивайте - не лежала душа у старого характерника к этому человеку. Черт его знает почему, а только ощущение было, что на болоте с гадюками. Противно и тошно. Но выбирать не приходится. Так что и шести часов не прошло, когда Иван осадил коня у своего дома - и полюбовался на Мазепину свиту.
Ох и разряжены, что те девки восточные. Камней налепили, дорогое оружие нацепили... с-соплячье!
Еще и по сторонам зыркают, мол, что это такое? Атаман, а в хате живет. Не во дворце. Да предлагали Ивану дворец, предлагали. Не захотел. Поздно ему уж переучиваться было, да и ни к чему. Атаман - он со своими людьми быть должен, чай, не султан турецкий.
Мазепа ждал в хате, мирно попивая чаек с плюшками. Кухарка Ганна улыбалась гостю, но тоже как-то натянуто. Иван-то видел, а вот Мазепа то ли предпочел не замечать, то ли...
- поздорову, батько Иван, - при виде хозяина Мазепа встал и поклонился. Уважительно.
- и тебе, Иван Степаныч подобру. А с добром ли?
Желтые глаза Сирко впились в гостя двумя клинками.
- а тебе решать, батько...
- ну, рассказывай.
В изложении Мазепы было так.
В Турции что-то да назревает. И может так быть, что скоро опять придется кровавить клинки.
Иван согласно кивнул.
Да... Турция. Тот еще прыщ на ровном месте. Османская Империя, чтоб ей! Но сильны, отрицать нельзя. Даже с султаном Сулейманом...
Его недавно из Вены выбили.
Это Иван тоже слышал. Знал. Как же, турки ее, почитай, три с лишним года удерживали. Сколько там народу полегло - подумать тошно, но хоть не своих, и то хлеб. Наконец туркам просто перекрыли все пути поступления провизии и боеприпасов и взяли измором. Леопольд то ли торжествовал, то ли плакал. Казна пуста, город чуть ли не на куски разнесли - и гарантии, что набег не повторится, попросту нет. К тому же за это время турки усилились. Реформировали армию, часть бюрократического аппарата - и стали опасны. И куда они пойдут?
Опять в Европу?
Ой ли...
А вот сюда - могут. Понимают, что есть, чем поживиться...
Иван Сирко выслушал гетмана и молча кивнул.
- Государю отписывать надобно.
- и опять на пули турецкие идти?
- Так ведь за свою землю, не за чужую...
- за свою ли? Царь нас сюда посадил, царь и согнать может...
И будь на месте Ивана Сирко кто из его детей, тут бы разговору и конец. Молоды были, вспыльчивы. А вот старый характерник...
Невелик труд - выхватить шашку, да рубануть от плеча до пояса. Это можно, это легко. Только и Мазепа не дурак, и его можно не положить, и сам здесь упадешь, и... главное-то иное! Неспроста ж он такие речи заводит! Ох, неспроста...
А потому...
- может. Только и выбора у нас нет. На Сечи мы не жили - выживали, а тут хоть дети спокойно расти могут.
- а мы, казаки вольные, царю служим, что те шавки! Только хвостом не виляем.
- Ты Иван Степанович, мне не это говори. Что, другой царь есть? Коли дело сказать можешь - вот о том побеседуем. А коли нет выбора, так приходится и хвостом вилять, никуда не денешься. Разве что на живодерню...
Мазепа немного помялся, а потом, видя, что старый характерник не хватается за саблю, принялся излагать свою мысль. Очень осторожно, аккуратно, окольными путями...