— Лешенька, как же я рада. Хоть где-то хорошо…
Брат вздохнул, обошел стол и решительно обнял сестру за плечи.
— Так, пошли отсюда.
— Куда?
— Погуляем немного. А то ты уже вся зеленая.
— Неправда. Уши розовые.
— И немытые.
Царевич едва увернулся от меткого пинка, которым собралась его наградить разозленная сестра, и понесся по коридору.
— А вот и не догонишь! А вот и не догонишь!
— Погоди у меня! — Софья подхватила юбки и пустилась в погоню, забыв о том, что она — царевна и так носиться ей не подобает. И вообще… Сначала братцу по ушам — а потом разберемся! Вот!
За поворотом Алексей притормозил и ловко поймал сестренку. Придержал так, чтобы Соня до него не дотянулась.
— Развеялась? Или еще погонять?
— Зар-раза!
— Два уха, два глаза… Завидно? Я-то свои мою!
Софья фыркнула, понимая, что брат валяет дурака, чтобы хоть немного ее отвлечь. Но ведь и она не каменная! Детское тело брало свое! Ей бы в куклы играть, а она вот… Да, такой диссонанс. Разум взрослого человека в теле ребенка. И иногда она дурачилась, смеялась и плакала по-детски, безоглядно. Забывая про все.
Надо. Иначе сойдешь с ума.
На дворе стояла середина марта — скоро Алеше выступать в поход.
— Я с ума сойду, пока тебя опять не будет!
— А не нас?
Алексей хитро прищурился. Со стороны виднее — и в том числе заметно, какими глазами смотрит на его сестренку Ваня Морозов. И одергивать его совсем не хочется. Он… правильный. Да и Софье… не век же в девках вековать? Это разбазаривание ценного ресурса, вот! Опять же он точно знает, что друзья его не предадут, а значит — поженить их, и точка.
— Вас. Обоих, — хмуро отозвалась не заметившая ловушки Софья.
— Ты, главное, со снабжением разбирайся…
— Сам же знаешь — все сделаю.
Софья смотрела прямо в глаза брату, для чего ей приходилось чуть задирать голову. Хоть и было ей уже шестнадцать — Алешка ее чуть не на две головы перерос. Эх, где тот мальчишка, с которым они в тавлеи играли? Хоть еще и поигрывают они иногда, а все не по-прежнему. Уже мужчина. Не волчонок, но волк. Пусть пока и не осознающий остроты своих клыков.
— Верю. Я никому так не верю, как тебе, сестренка.
Софья молчала. А что тут скажешь? Доверие оправдаю? Это и так понятно.
В воздухе пахло морозом. Ну да, пришел марток — наденешь семь порток.
— Государь. Там у ворот… вот!
— Благодарю.
Алексей привычно кивнул казаку, принесшему грамотку, развернул свиток.
— Сонь, в школу астронома нашли.
— Вот как?
— Правда, он себя астрологом называет… некто Сильвестр Медведев.
Софья потерла лоб.
Сильвестр. Медведев. А, ну да!
— Он же пытался к нам пролезть! Только пришлось вежливо выпнуть!
— Почему?
— А им тетка Татьяна чуть не увлеклась.
— Но сейчас-то можно его вернуть?
Софья задумалась. В принципе… Можно, чего ж нельзя — сейчас Татьяне ни до кого, кроме ее любимого Степана, а уж монах по-любому казаку проиграет. Удаль не та.
— Если он грамотный и знающий — так почему бы и нет?
— Вроде как знающий. Посмотришь?
— А куда ж я денусь? Давай, как обычно!
Брат и сестра переглянулись. Прошли те времена, когда Софья сидела под столом у братика. Прошли… сейчас она там банально не помещалась. А потому для царевны была сделана специальная ширма в кабинете у брата — кто не знал, так и не догадывались, что там ширма, а не стена чуть вперед выдвинулась. За ней девушка и обреталась, по мере надобности подсказывая брату.
Хотя Алексей и без подсказок отлично справлялся. Умница…
Поль смотрел на парнишку, стоящего перед ним. Чистый выговор, улыбка, серьезные глаза… Весь Азов знал, что такое царевичевы воспитанники. И даже чуть опасался их.
— Значит, хотите что-то на моем корабле везти?
— Хотим. И надобно будет отвести под это две каюты.
— А что это — знать мне не надобно?
— Многие знания — многие горести. — Выговор юнца был безупречен, ей-ей, не видя собеседника, Поль подумал бы, что перед ним соотечественник из провинции Коньяк, но и только-то.
— А чем это может грозить моему кораблю?
Парень задумался на миг.
— Пожалуй, что ничем. Это не принесет вреда судну. Но груз надобно будет доставить в целости и сохранности.
— Чем плох трюм?
— Крысами и сыростью.
В точку. Что было — то было.
— Я обязан подчиняться князю Ромодановскому.
— Но ведь лучше, когда человек понимает свою выгоду? — Мальчишка глядел лукаво. — А ежели все будет исполнено хорошо — я обещаю обо всем рассказать царевичу. Полагаю, что его личная благодарность…