Так что Софья прочно заняла место фаворитки царевича. Ей не запрещали проходить в его покои в любое время, учиться вместе с ним, единственное, что запрещалось девочке — выходить из терема. Церковь и садик — все, что было ей доступно. Мало, слишком мало… Алексей был свободнее в своих передвижениях. Ну да ладно, извернуться можно было всегда. Но пока были проблемы.
На улицу — нельзя. Если и разрешат, то так все обставят — не продохнешь от бояр и слуг. Переодеться в мужское платье тоже нельзя. Нарушение такое, что потом на попу неделю не сядешь. Ладно, пороть царевну не принято, но шлепать — вполне. И каяться долго придется.
Вывод был прост. Выбивать у царя субсидии на создание школы рядом с теремом. Пусть здесь строят, здесь селят — или в том же Коломенском! Софья его не помнила как таковое, но ведь жили они там летом?… Просто тогда она была еще трехлетним ребенком, который и не подозревал, что в него переселится чужая душа.
Но об этом — молчок, не то объявят одержимой.
Софья постепенно понимала, какую громадную роль тут играет религия и все ее обряды. Доходило до того, что царь клал до тысячи двухсот поклонов в день, во все посты не ел ничего по понедельникам, средам и пятницам, а в Великий и Успенский посты в остальные дни недели ел только раз в день.
С точки зрения Софьи это было ненормально, но кто б ее спрашивал.
Детям таких строгих ограничений не устанавливали — и слава Богу. У них организм молодой, растущий, вот если только патриарх наложит трехдневный пост на всех — тогда и детей не пожалеют. Но это когда война, беда, чума, мор…
Одним словом, если она хотела прижиться в Риме, она должна была стать римлянкой.
И девочка послушно ходила в церковь, вызубрила все молитвы, которые нашла, под руководством царского духовника Лукиана Кириллова. Мужчина, конечно, был безумно занят, но время для царевны и царевича находить ему пришлось. Софья расспрашивала… хорошо быть трехлетним ребенком. Никто не удивится твоим вопросам: «Почему?», «Зачем?», «Когда?», «Как?». Никто не покрутит пальцем у виска, никто не поймает на нестыковках или странностях поведения… трехлетние дети — они что угодно отколоть могут.
Софья до сих пор помнила, как пришла в гости к знакомой. Та продемонстрировала ей свое чадушко, а мальчик бодренько продекламировал поэму о Василии Теркине. «Переправа, переправа, берег левый, берег правый…» Софья и половины не запомнила, а знакомая еще смеялась. Ребенок, мол, радио слушал, а там ее крутили регулярно, дело-то еще в советское время было. Вот и…
Ребенку было три года.[7]
Наконец, на новогодние праздники, Софья пришла к выводу, что пора. Царевич был накручен до нужного уровня, реплики продуманы, к тому же на рождество Алексей Михайлович размякал душой, как и на все остальные христианские праздники.
Торжественное богослужение, пир, вся положенная торжественная часть, а вот потом, когда царь и его семья остались одни… а все равно царем завладели остальные царевны. Пробиться сквозь них у Софьи с Алексеем не вышло бы, даже и пробовать не стали. Вместо этого сели тихонько в уголке, как две сиротинушки и принялись играть в морской бой.
И тактика принесла свои плоды.
Алексей Михайлович, обнаружив, что два чадушка (ладно бы Софья, а то ведь наследник!) сидят в уголке и не думают заверять его в своей любви, участвовать в суматохе и просить подарков, сам обратил на них внимание.
Подошел, встал рядом, пригляделся…
— А что у вас за значки странные?
Объяснять Софья и не пыталась. Алексей сам рассказал, что это — морской бой. Вот — поле, на нем надо назвать клетку… правила знают все. Единственное отличие было в том, что цифры здесь писались буквами с титлами. Сначала кажется сложно, но потом, зная счет и арабскими цифрами, и такими, приноравливаешься быстро.
Алексей Михайлович вытащил из-за столика Софью, усадил к себе на коленки и попробовал сам разгромить сына.
Не получилось. Оно и понятно, царь эту игру увидел первый раз в жизни, а сынок в нее играл уже два месяца и кое-какие хитрости освоил.
Тишайший, впрочем, не огорчился. Порадовался за сына, потрепал по волосам, умница, наследник, герой… и перешел к самому важному.
— А тебе чего хочется, сынок? А то все кругом просят, просят, а вы с Сонюшкой молчите…
Отношение Тишайшего к Софье чуть потеплело за последние месяцы. Когда хвалят твоего ребенка, всегда приятно, хочется расправить грудь и заявить: «да, чадо все в меня!».
И вот тут Алексей выдал такую лихую фразу, что Софья мысленно завопила «ДА!!!!!». И для себя тоже. Она ведь ее вложила в голову брату, она старалась — и посмейте сказать, что она неправа в своих стремлениях!