Говорят, хотя только господу известно, правда ли это, что осведомительница была слепа и дошла до всего по слуху. Благодаря этому пустяковому случаю заговорщики были раскрыты. Шихаб Джаафар захватил их в ту ночь, когда они собирались напасть на Кайтабая, да смилуется над ним аллах! Читайте историю, о люди! Вы глаза справедливости, вы сама справедливость! Как вы можете пренебрегать даже ничтожной мелочью? Как?..
Поднялся мастер Ас-Сафди.
— Слава господу, дела идут так, как нам хочется.
Шейх Аль-Касабий стал искать свою палку.
— Вечером, даст бог, встретимся в бане… Поплескаемся в горячей водичке, чтобы встретить нового казначея чистыми душой и телом, когда он заедет к нам.
— Признайся, что тебе хочется попариться и подкрепить здоровье, — сказал Махмуд-молочник.
Послышался смех. Ночь темным покрывалом опустилась на дома. Все стали прощаться.
— Может быть, приду… Я очень люблю баню.
— И сладости, Омру!
Омру хихикнул. Пальцы у него дрожали. Лишь один раз начальник соглядатаев Каира говорил с ним грубо. Это было, когда он не передал разговор между тремя семинаристами из Сирии. С того момента он понял, что за ним следит неусыпное око. Один из этих? Мастер Ас-Сафди? Молочник? А может быть, сам шейх Аль-Касабий? Нет, не будет он думать об этом! Зачем спрашивать себя, кто из них за ним следит? А вдруг призовет его к себе начальник и спросит: «Ты почему решил, что за тобой следят?» Он не станет думать об этом!
Все меняется, меняется и отношение начальника. Когда за ним прислали в первый раз, он ходил потом довольный собой — начальник очень расхваливал его расторопность. Сколько азхарийцев сгинуло в этой жизни! Начальник сказал ему, что знает о нем все. Знает, что он живет только тем, что Аль-Азхар выдает студентам на пропитание, что из дома он не получает ни одного дирхема, но очень нуждается в этих дирхемах, чтобы посылать их своей престарелой матери. Тогда же начальник сказал ему, как зовут его мать, хотя Омру не говорил об этом ни одной живой душе. И не только это. Начальник сказал, сколько ей лет, хотя она сама не знает, в каком году появилась на свет.
Омру дрожал от негодования, слушая о том, как бьет его мать человек, за которого она вышла замуж после кончины отца Омру. Живет она сейчас в Такибе-Бос. Если бы воды Нила или дожди смыли эту деревню, то он бы не узнал, как она погибла. Могла она умереть от холода и голода раньше, чем весть об этом дошла бы до него. Месяцами Омру не имел известий о своей родительнице. Начальник заверил его, что будет сообщать ему о матери один раз в неделю, что может снабжать его самыми точными сведениями о ней хоть ежедневно, но не хочет тревожить его.
Каждое утро в самый холод Омру направляется в большой дом какого-нибудь купца и читает священные строки. В оплату купец дает ему кусок сыра алум, горсть бобов, кружку козьего молока и полдирхема.
— Чтение Корана в домах богачей, Омру, недостойно семинариста Аль-Азхара, — сказал начальник. — Это дело слепых чтецов. Мне лично больно за тебя, меня это очень смущает и беспокоит. Поверь, Омру, мне неудобно за тебя, ты же студент-азхариец! Может быть, когда-нибудь ты станешь, по воле Единственного и Вечного, большим судьей, вершащим дела тех, кто посылает тебе козье молоко и бобы, чтобы дать позавтракать, чтобы ты утолил голод. С помощью аллаха мы поможем тебе стать судьей, главой дивана, человеком с положением и весом. А теперь поговорим о твоем нынешнем положении. Разве ты им доволен? Думаю, что нет. Конечно же нет… Нет, Омру! Считай меня своим братом. Не скрывай от меня ничего, даже твоих личных дел, да, личных! Откройся мне! Я один помогу разрешить все твои затруднения. Поверь мне. Верь мне, прошу тебя!
Студенты Аль-Азхара говорят, что под третьей мраморной колонной справа у старой стены закопан талисман — он хранит мечеть от птиц, змей и скорпионов. У этой самой колонны подолгу сиживал Омру, обращаясь мыслями к своей уже немолодой матери, которая нанимается выкапывать редис и картошку в огородах Банхи и соседних деревень, разжигать печи, в которых пекут лепешки, собирать хворост и сучья на дрова, вязать в охапки стебли тростника, срезать лук-порей. Трудится не покладая рук. Не может сомкнуть глаз, лежа на жестком матраце.
Как-то Омру узнал, что шейх молельни Слепых отправляется в Банху. Шейх приторочил свою поклажу на муле и был готов двинуться в путь, а у Омру не было ни гроша в кармане. Вот приедет шейх в деревню, где живет мать Омру, узнают люди, а с ними и мать его о том, что приехал человек из Каира, из самой мечети Аль-Азхар, а ее сын не прислал с ним ничего, ни кусочка сахару, ни куска черной материи, которым она могла бы обертывать свое тело целый год[27]. Она может подумать, что сын ее умер, попав под копыта мамлюкской конницы или сраженный чумой. Целую ночь Омру не мог заснуть. Тошно ему было. Камень, тяжелый, как гора Мукаттам, давил ему на грудь. Как потерянный бродил он среди семинаристов в своей галерее, подсаживался то к одному, то к другому, вступал в разговор, посмеивался с теми, кто веселился, а как доходило дело до того, чтобы попросить взаймы, язык не слушался, голос дрожал, слова путались. «Нет, — говорил он себе, — не у этого, пойду к другому». Омру пересекал двор мечети прямо, не сворачивая в сторону. Но едва он опускался рядом с кем-нибудь, как терял дар речи, пот выступал у него на лбу, мысли путались в голове. Он не мог произнести, что хотел. Стыд охватывал его.
27
Женщины из народа в Египте носят поверх платья род покрывала из черной материи, которое накидывают на голову и обертывают вокруг тела.