САИД АЛЬ-ДЖУХЕЙНИ
В тот раз Саид вначале побежал к Аз-Зейни, а после восхода — к шейху Абу-с-Сауду. Вот он дом. Дверь открыта. Аз-Зейни не стал расширять здание. Как хранитель мер и весов, он может по праву переехать в дом больших размеров. Однако он остался здесь.
Перед дверью стоит нубиец в зеленой рубашке с желтым воротником и рукавами. Новое дело придумал Аз-Зейни — одинаковую одежду для всех его людей в часы службы. С другой стороны дома стоит длинная очередь.
— Ты желаешь увидеться с самим Аз-Зейни? — спросил нубиец.
Саид кивнул. Нубиец удалился.
Голоса жертв притеснений звучат приглушенно, хотя число их велико. Если Саид встретится с Аз-Зейни, то расскажет ему все, что у него на сердце. Он скажет ему: «Да поможет тебе господь вынести все испытания!» Когда Саид шел рядом с ним в ту далекую ночь, Аз-Зейни был немногословен, не пускался в подробности. Если он увидит Аз-Зейни теперь, разговор у них будет долгим. Саид расскажет обо всем, что рождает сомнения в его душе. Аз-Зейни скажет ему обо всем, что ему докучает, какие хлопоты доставляет ему должность хранителя мер и весов, что он получает от разговоров с людьми.
Нубиец вернулся.
— Аз-Зейни ушел утром. Может быть, вернется пополудни.
Саиду показалось, что он остановился как вкопанный на всем бегу.
— Не знаешь, куда он направился?
— Никому не ведомо, куда пойдет Аз-Зейни, движимый заботой о народе. Но я знаю об одном из его дел на сегодня. Как тебе известно, мамлюки Таштамира и Хайр-бека в ссоре. Они сцепились возле квартала аль-Джавания и между делом разграбили несколько лавок в ряду. Аз-Зейни направился туда, чтобы подсчитать, на сколько украдено, каковы убытки хозяев, и донести султану о случившемся.
— Когда это произошло? — спросил Саид.
Нубиец произнес с некоторым удивлением:
— Ночью.
Почему Саид ничего об этом не слышал? Может быть, потому, что до полудня он был на занятиях?
— Ну что же, теперь наконец мир установится между Таштамиром и Хайр-беком.
Нубиец покачал головой.
— Ничего подобного! Согласившись, как и остальные эмиры, с тем, что необходимо избавиться от фонарей, Хайр-бек сказал: «Нет, я никогда не помирюсь с Таштамиром!»
Когда это дошло до ушей Таштамира, он воскликнул:
— Он меня презирает! Клянусь аллахом, я разобью эти фонари об его голову!
Неожиданно поднялся шум среди стоящих в очереди жалобщиков-крестьян с запыленными лицами. Глядя на их лица и глаза с блуждающими взорами, Саид вспомнил детей в своей далекой деревне: у них большие головы на тонких, как былинки, шеях. Они жуют траву на дороге. Глаза их — раздолье для мух. Слава аллаху, что он не создал Саида крестьянином, который надрывается в поле, поднимает воду из канала в арыки, платит подати, крестьянином, которого избивает надсмотрщик и он бежит в город, чтобы подать жалобу, и исчезает навсегда. Саид подумал, что бы с ним стало, будь он крестьянином?
Помолчав немного, привратник-нубиец спросил:
— А зачем тебе нужен Аз-Зейни? Здесь сейчас его наместник. Он может тебя выслушать.
— Аз-Зейни меня знает, — сказал Саид. — Мне нужно встретиться именно с ним.
Саид ни на кого не доносит. Но у него есть улики, которые подтверждают, что Бурхан ад-Дин ибн Сейид ан-Нас, торговец бобами, владелец нескольких кораблей на Ниле и рудников в Минье, с некоторого времени скупает бобы у крестьян и скапливает их у себя. Он построил множество складов на берегу Асар ан-Набий в Старом Каире, дает взятки некоторым самым важным эмирам, чтобы получить у султана законное подтверждение своего права единолично торговать бобами. И так возвращается старое зло, ради искоренения которого старается Аз-Зейни. Нельзя, чтобы один человек или несколько полностью забирали в свои руки торговлю каким-нибудь товаром, будь то овощи или бобовые. Ведь это касается всех людей. Что будет, если в голову Бурхану ад-Дину ибн Сейиду ан-Насу придет мысль оставить рынки без бобов или сделать их редким товаром?[47] О подобном деле здесь еще не слыхивали! Ни один торговец до этого не пытался завладеть торговлей бобами в Египте. Аз-Зейни не будет молчать.
Саид спрашивает себя: действительно ли его тревожит само дело или ему хочется убедиться в справедливости Аз-Зейни? Пока он этого не знает. Саид переходит улицу. Молоточки стучат по красной меди, выделывая котелки и кофейники. Погонщик ослов привязал животное к столбику на дороге, уселся рядом с ним и жует редиску с хлебом. Вот она лавка Хамзы бен Абд-ас-Сагыра. Здесь можно спокойно посидеть: ни одна душа, кроме хозяина, не знает его. Даже Мансур, его приятель, далеко.