* Старинная баллада Greensleeves в переводе Ирины Емец. Советуем послушать балладу в исполнении Яны Айнасовы (Yana Ainsanova). Точно не известно, когда и кем была написана баллада, в нашем варианте её сочинил маг, влюблённый в юную амбициозную слизеринку, и так как статус о секретности был принят позже, вполне вероятно, что балладу заимствовали магглы. И по сей день она весьма популярна, не говоря уже о мотиве, который используют с другими стихами.
Эпилог.
Осень в этом году настала как-то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины.
Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущённо ухали. Рыжеволосая девочка, чуть не плача, плелась позади братьев, крепко вцепившись в отцовскую руку.
– Погоди, осталось недолго, скоро и ты поедешь, – сказал ей Гарри.
– Два года, – всхлипнула Лили. – А я хочу сейчас!
Пассажиры с любопытством глазели на сов, пока семейство двигалось к разделительному барьеру между девятой и десятой платформой. Сквозь окружающий шум до Гарри донёсся голос Альбуса — его сыновья продолжали спор, начатый в машине.
– Не буду! Не буду я в Слизерине!
– Джеймс, прекрати! – сказала Джинни.
– Да я только сказал, что он может попасть в Слизерин, – Джеймс улыбнулся младшему брату. — Что тут такого? Он правда может попасть в Сли…
Но мать бросила на него такой взгляд, что Джеймс замолчал. Пятеро Поттеров подошли к барьеру. Самодовольно покосившись через плечо на младшего брата, Джеймс взял у матери тележку и побежал вперед. Спустя мгновение он исчез из виду.
– Вы мне будете писать? – тут же спросил Альбус родителей, пользуясь отсутствием старшего брата.
– Каждый день – хочешь? – спросила Джинни.
– Нет, каждый день не надо, – поспешно сказал Альбус. – Джеймс говорит, что большинство ребят получают письма из дома примерно раз в месяц.
– В прошлом году мы писали Джеймсу три раза в неделю, – сказала Джинни.
– Ты, пожалуйста, не верь всему, что он наговорит тебе о Хогвартсе, – добавил Гарри. – Твой братец любит шутить.
Все вместе они толкали вперёд вторую тележку, набирая скорость. У самого барьера Альбус вздрогнул, но столкновения не произошло. Семья просто вдруг оказалась на платформе девять и три четверти, окутанной густыми клубами белого пара от яркоалого «Хогвартсэкспресса». Повсюду в тумане виднелись неясные фигуры, и Джеймс уже исчез среди них.
– Где они? – с тревогой спросил Альбус, глядя на туманные очертания, мимо которых они проходили.
– Мы их найдём, – успокоила его Джинни.
Но разобрать лица в густом дыму было трудно. Голоса, чьих обладателей было не видно, звучали неестественно громко. Слышно было голос Перси, во всю глотку рассуждающего о правилах полёта на мётлах.
– Ал, вот они, по-моему, – вдруг сказала Джинни.
Из тумана возникла группа людей, стоящих у последнего вагона. Лишь подойдя совсем близко, Гарри, Джинни, Лили и Альбус смогли ясно увидеть их лица.
– Привет! – сказал Альбус с огромным облегчением в голосе.
Роза, уже переодетая в новёхонькую с иголочки форму Хогвартса, встретила его сияющей улыбкой.
– Ну что, припарковался нормально? – спросил Рон Гарри. – Я – да. Гермиона не могла поверить, что я сдам на маггловские права. Она думала, что мне придется применить Конфундус к инструктору.
– Неправда, – сказала Гермиона. – Я в тебе нисколько не сомневалась.
– Вообще-то я действительно применил к нему Конфундус, – шёпотом сказал Рон Гарри, когда они вместе поднимали в вагон чемодан и сову Альбуса. – Я просто забыл, что надо смотреть в боковое зеркало – по правде говоря, я могу с тем же успехом применить заклятие Сверхчувствительности.