Проснулась с первыми лучами солнца и, повалявшись на диване ещё минут пятнадцать, накинула халат и собрала в хвост волосы. Затем осторожно открыла дверь в спальню, подошла к мужчине, лежащему с закрытыми глазами, и потрясла его за плечо:
— Послушай, ты там, случайно, не крякнулся? Ты живой?
Молодой человек открыл глаза и прошептал:
— Пить...
Я кинулась к графину, налила стакан воды и поднесла к его губам.
— Как тебя зовут?
— Тим.
— Тимофей, что ли?
— Все зовут меня Тим.
— Послушай, Тим, тебе нельзя тут оставаться. Давай я отвезу тебя в больницу.
— Нет, — замотал он головой и посмотрел на меня испуганно. — Только не это.
— Ну почему? Со здоровьем не шутят. Тебе нужно обследоваться. Вдруг у тебя сотрясение мозга или черепно-мозговая травма?.. А может, почки отбиты?
— В больнице меня найдут и добьют.
— Тим, ты прекрасно знаешь: если хотят убить, убивают сразу. Тебя оставили в живых. Значит, просто предупредили. Что ты натворил? За что тебя избили, затолкали в джип и выкинули на стройке?
— Не знаю...
— Но такого не может быть.
— Мне нужно хорошенько подумать.
— Подумай. Только, если можно, не в моей квартире.
— Как тебя зовут?
— Рада, — сухо ответила я.
— Рада, неужели ты в таком состоянии выкинешь меня на улицу?
— Тим, что значит выкинешь? Я и так для тебя много сделала. Ещё неизвестно, сколько бы ты провалялся на стройке, пока тебя кто-нибудь нашёл. Пойми, у меня своя жизнь, а у тебя твоя. Благотворительность мне чужда. У меня нет возможности тебя выхаживать и варить тебе куриные бульончики.
— Дай зеркало, — неожиданно велел Тим и даже попробовал чуть-чуть приподняться.
— Учти, ничего хорошего ты там не увидишь, — пробурчала я и поднесла ему зеркало.
Молодой человек посмотрел на своё отражение и прошептал:
— Ну и рожа у тебя, Шарапов. — Он помолчал и добавил: — Не рожа, а сплошной синяк. — Убрав зеркало, он как-то особенно, тяжело вздохнул и как ни в чём не бывало произнес:
— Радость моя, ты что-то говорила про куриный бульон. Он даёт силы. Я когда в детстве болел, мне мама постоянно бульончики варила. Вот от бульончика я бы сейчас не отказался. Только когда будешь класть в кастрюлю курицу, ты её на куски не разрезай, а клади целиком. Так навара больше получится. И пожалуйста, никаких приправ. Только курица и рис. Как в детстве...
Я задохнулась от возмущения и, захлопав длинными ресницами, пробулькала сквозь зубы:
— Тим, ну ты и хам!
Глава 3
Выбрав в магазине самую большую курицу, я вернулась домой, вымыла её и положила в кастрюлю. Затем открыла дверь спальни и крикнула:
— Послушай, я разрешаю тебе отлежаться пару дней, но потом требую освободить мою квартиру!
— Рада, а ты добрая.
— Я злая, — перебила я нахала. — Просто мне жалко выгонять тебя на улицу в таком состоянии.
— У тебя есть совесть. Это такое редкое качество. Ты не из мира сего. Ты особенная.
— Тим, только избавь меня от пошлых комплиментов. Я в них не нуждаюсь и уж тем более не покупаюсь на лесть.
Я запихала грязную одежду парня в стиральную машину, принесла бульон и стала кормить его с ложечки, как маленького ребёнка. Тим не мог широко открывать рот, так как его губы были разбиты и каждая ложка бульона давалась ему с огромным трудом. Я разобрала курицу на малюсенькие кусочки, отделила мясо от костей, чтобы покормить Тима.
— Не могу больше, — наконец выдохнул он и отвернулся.
— На первый раз хватит.
— Послушай, а где ты меня нашла? — поинтересовался Тим, пытаясь приподняться.
— На заброшенной стройке. Тебя выкинули из джипа.
— А ты что там делала?
Я изменилась в лице и отчеканила:
— А вот это тебя не касается. Я не лезу в твои дела и не советую тебе лезть в мои.
— Я просто спросил. Интересно же, что такая красивая девушка может делать ночью на заброшенной стройке. Ладно. Не хочешь — не отвечай.
— Ты зачем встаёшь?
— Да мне не мешало бы сходить в туалет. Или ты предложишь мне судно?
— Нет уж, дорогой. Никакого судна. Горшки за тобой выносить я точно не нанималась. В туалет будешь ходить самостоятельно.