Из двух тысяч игроков, может, и найдется один, который любит компанию. В основном же у любого игрока от зрителей мурашки по спине бегут, а жадные глаза сзади просто выводят из равновесия. Человек хочет поиграть сосредоточенно, пожалуй даже интимно, в особенности если он рассчитывает на наитие, пытается время от времени подумать, воспользоваться какими-то магическими штуками, а от этого зрителя за спиной можно с ума сойти. А бывает, что этот паршивец просто приносит невезение. Не говоря уж о том, что редко кто настолько любит общество, чтобы развлекать чужих людей за свои собственные деньги.
Культурные люди, во-первых, смотрят за игрой тактично, а не нахально, и, во-вторых, в ответ на вежливую просьбу прекратить извиняются и уходят. Зрители в «Гранде» скандалили и пялились, ссылаясь на свои права гостей казино. До них не доходило, что тот, кто в данный момент пользуется автоматом, бросает в него живые деньги и как человек, лично в финансовом отношении заинтересованный, имеет, по крайней мере, право, чтобы его оставили в покое. Но нет, они, видите ли, желают смотреть и развлекаться, а деньги пусть ставит этот придурок. Доходило до весьма неприятных сцен, и в результате казино в «Гранде» оказалось на прямой дороге к превращению в обычный притон.
К тому же вышеописанные джентльмены всем кагалом изо всех сил колотили по бедным автоматам кулаками, а сил у них хватало. Следующим их шагом логически должно было стать использование принесенного с собой топора. Кнопки уже совершенно не реагировали на нормальное нажатие. Меня лично поражало, почему обслуживающий персонал казино все это им позволяет, почему не выбросит их вон, каким чудом их вообще туда пускают. Я попробовала выяснить, и что же оказалось?
В доверительном порядке мне было сказано, что это, мол, мафия, какая-то турецко-русско-арабско-цыганская, украшенная нашими соотечественниками, а персоналу, посмевшему сделать замечание, торжественно пообещали каюк. С воодушевлением переходя к рукоприкладству, эти милые люди создали себе теплое гнездышко, в котором могли творить все, что душе захочется.
Персонал хотел еще малость пожить, и никто как-то не стремился на пенсию по инвалидности, поэтому мирился с ситуацией, все более преисполняясь отвращения и мрачных предчувствий.
К счастью, мрачные предчувствия не оправдались.
В то время я покинула «Гранд-отель», так как не принадлежала к персоналу и не обязана была выносить все эти развлечения, но прежде чем это произошло, я пережила там еще несколько прекрасных мгновений.
Игроки, как и везде, по большей части знали друг друга в лицо. Возле меня поигрывал один такой, довольно молодой, даже симпатичный и с усами. Однажды он проигрался, а я как раз была в выигрыше, поэтому одолжила ему какую-то сумму, кажется пятьдесят тысяч старыми деньгами. Об обмене на новые тогда еще и речи не было.
Он вернул долг честно и в срок, поэтому через какое-то время я снова одолжила ему денег. Он снова отдал. В третий раз он поступил несколько иначе, но тоже элегантно – пришел с извинениями, что не отдаст, так как нечем, к тому же и отыграться не может, поскольку денег на игру тоже нет.
Я по собственной инициативе одолжила ему еще, и не потому, что сошла с ума, а просто чтобы от него избавиться. Симпатичный он там или нет, а играть я не могла: он сидел у меня на голове, что, как обычно, страшно нервировало, а я прекрасно знала, что, получив деньги, он немедленно уйдет. Что и произошло.
Ему не везло, поэтому я одолжила ему еще сколько-то, и в результате долгу набралось двести пятьдесят тысяч. О таких вещах люди обычно помнят. Я уселась у фруктового автомата, бросив покерный, а он играл на другом покерном за моей спиной. Вдруг я услышала какие-то крики, вернее, один возглас, столь распространенный в народе, что его даже не стоит цитировать. Я обернулась и увидела на его экране большой покер. Редкая вещь, главный выигрыш. А крик был вызван не эйфорией, а отчаянием – он играл одним жетоном, а мог бы играть пятью: полмиллиона вместо пяти миллионов!
Через секунду он примчался ко мне.
– Вы азартный игрок, пани, вы сами мне говорили, – нервно зашептал он. – Согласны ли вы на такой вариант? Я сдублирую. Если выйдет, оба получим по пол-лимона, если нет – оба проиграем. Я вам должен двести пятьдесят, вы получите или вдвое, или вообще ничего. Ну?