Именинным тортом должен был послужить юбилейный альбом. Альбом, отражающий героическое восхождение института к вершинам телевизионной электроники и его загни… в смысле — процветание на данном этапе под мудрым руководством руководства.
И то — участие в фотографировании обратной стороны Луны, Марса, Венеры, кометы Галлея, обнаружении запусков МБР вероятных противников, кое-что для «Тополя» и «Булавы» — не стыдно признаться. Стыдно, что всё это — на базе разработок 50-х — 80-х годов.
Дальше — ползком на брюхе. Например, бурная радость охватывала «Фотон», если военным удавалось пробить в правительстве замену хотя бы одного из некогда большой армады разведывательных спутников «Космос». «Фотону» заказывали один прибор. Значит, запускать в производство надо было несколько — с учётом процента выхода, испытаний и т. п.
А тратиться жалко. Извлекались из сусеков некогда полукондиционные экземпляры, заново измерялись, перепроверялись — и лучшие из худших предъявлялись заказчику. Один проходил приёмку и улетал охранять мирный сон страны.
От внешнего врага отобьёмся — нам бы внутреннего одолеть. Себя самих…
Спасибо китайцам — они боролись за экономический и научный прогресс, а не за рынок западного типа. Поэтому дела у них резво шли в гору и денежки водились. Их хватало на покупку СССРовских технологий для развития собственных. Тем «Фотон» и спасся.
А тем временем шла кулуарная возня за право увековечиться в наиболее эффектной форме. Особенно усердствовали главный инженер Рудиков и учёный секретарь Боровик. Под надзором генерального директора Засильева.
Первым остро встал вопрос о формате книги. Вполне достойным казался формат А4 — размер писчебумажного листа. Но возникла загвоздка: при обычной типографской технологии четвёртый формат подвергался обрезанию — и фотографии директоров, а их за полвека было четверо, в достойном масштабе и с подписями, напоминающими о научных заслугах и наивысших государственных наградах, размещались только на двух страницах.
Таким образом, Засильев попадал на обратную сторону листа не в лучшей компании со своим предшественником и без заслуг — ни учёной степени, ни Госпремии, ни орденочка, как у остальных.
Это было невыносимо. Пришлось слегка пожертвовать масштабом личности (портретной) директоров, обойтись без обрезания и перечисления титулов — зато теперь Засильев втиснулся на одну страницу и в одном масштабе с основателем «Фотона» Вильдграббе — доктором наук, профессором, лауреатом Ленинской премии (регалий неупомянутых).
А вот главного инженера Рудикова размер фотографий интересовал меньше. У него другое хобби — научные звания и ордена. До 90 года он стал доктором наук, лауреатом Госпремии.
Зато когда научная деятельность в «Фотоне», как и во всей России, развалилась — Рудиков заблагоухал — умудрился стать членом-корреспондентом двух академий. Такие новообразования плодились со скоростью раковых клеток на останках прежней науки. И ещё принял на грудь килограмма полтора каких-то орденов — больших и блестящих.
Известно: чем незначительнее государство или организация — тем ярче и габаритнее их награды. В большинстве — платные и звучные по именам. Например, орден Спящего Льва или медаль Недремлющей Совы. Казалось, эти Львы и Совы не просто отдыхают на его груди, но устроили гнёзда и размножаются там.
Его незаживающей раной было двукратное недопущение к директорской должности. Казалось бы — кто должен взойти на престол при смене высшего лица, если не второе лицо? Ан нет!
Ускользало кресло! Интриги — что же ещё! И Рудиков принял единственно верное решение: виноград зелен! Вокруг — дураки. А он — самый умный! И, как самый умный, с кресла не вставал даже в самые тяжёлые 90-е годы.
Не такие умные, как он, главные инженеры других предприятий метались по стране, сидели в министерствах и любых закоулках, где могла свалиться со стола малая крошка, чтобы успеть клюнуть.
А Рудиков предпочитал просматривать газеты на предмет поиска объявлений о тендерах (термин «конкурс» вышел из моды, не выдержав то ли конкурса, то ли тендера) на подходящие разработки. Не учитывал одного: результаты всевозможных тендеров определялись по-чубайсовски — заранее, по откату. Заказов почти не было.
И чтобы о нём не забыли, Рудиков стал снова проводить регулярные технические совещания, где вещал и поучал неразумную паству столь усердно и велеречиво, что удостоился от Влекомова не совсем учёного звания «Великий Гуру», прилипшего к нему крепче академического.