— Негодяй, — высказалась Баська.
— Я не жадная, и чая мне для тебя не жалко, — сказала я Еве. — Я тебе ещё налью, только уж если вы хотите его выливать, то, может, лучше сразу за окно, зачем в квартире-то пачкать.
Там сыро, моросит, так что ещё немного жидкости большой разницы не составит. Нет, подожди, в ванную пойдёшь позже, а сейчас бросай, твоя очередь.
Стряхивая с себя струи напитка, Ева бросила. Две тройки, двойка, четвёрка и шестёрка. Она оставила тройки. За следующие два броска ей не пришло больше ни одной. Мы начали считать ограды. Одной ей хватило — третья тройка, она велела эти три тройки записать и понеслась в ванную. Кости схватила Баська.
— Лучше бы из этого были две пары, — гневно фыркнула она при виде двух шестёрок и одной пятёрки. — Ладно, ничего не поделаешь, бросаю. Третья шестёрка… Нет, мне этого мало.
Ещё раз! Считайте ограды.
— Первая.., вторая.., третья… Все!
Четвёртая шестёрка её удовлетворила, она записала её наверх, так как из двух зол лучше было потерять каре, чем оставить «гору» в минусе.
Павел записал каре вниз как каре, потому что благодаря броску с руки оно считалось у него втройне, а к верху это не относится. Баська же наверху как раз вышла на ноль, компенсировав все свои минусы.
Я бросила, с горечью и упрёком посмотрела на две четвёрки и приступила к дальнейшим броскам. Два броска — ничего. Ограды! Использовав одну, я получила три четвёрки. Записала их наверх.
Тадеуш переложил ручку в левую руку и бросил. Две четвёрки, шестёрка…
— Четвёрки у меня уже есть. Ладно, будь что будет…
Он начал бросать к этой одной шестёрке, и сразу же вышли две пары, шестёрки и пятёрки, один забор сохранился. Кости взял Павел.
— Забыл, что я им говорил, а так здорово подействовало…
— И так неплохо, — успокоила его я, — две пары, восемь и восемь — шестнадцать. Хочешь такие?
— Хочу. Запиши. И две ограды.
— Зачем тебе столько оград? — скривилась Баська.
— На чёрный день. Кто теперь?
— Ева. Она там сохнет или устроила постирушку?
— Иду, иду, — сказала Ева, выходя из ванной в моем халате. — Ты не возражаешь, что я надела твой халат? У меня все мокрое.
— Могу тебе также одолжить блузку и кофту. И даже какую-нибудь юбку. Но это потом, сейчас иди бросай.
Ева бросила. Две шестёрки и помойка. Она уже сделала движение, чтобы бросать дальше, и остановилась.
— Нет, ничего не выйдет. Запишите шанс.
Сколько там?.. Двадцать одно. Очень хорошо.
— Кому как, — заметила Баська и пробормотала что-то себе в ладошку. Бросила. — Три единицы? С ума от этого можно сойти. И оград у меня нет?
— Есть три, — ответил Тадеуш.
— Ладно, буду бросать. Все равно, будь что будет.
Две четвёрки, пять, шесть и один. Ирония судьбы, четвёрки у неё уже были записаны. Она отложила в сторону пятёрку и шестёрку, бросила ещё раз, получились две пары.
— Записать! В норме.
Я получила две пары и пошла в кухню за очередным чаем для Евы. Тадеуш выбросил две пятёрки, две тройки и единицу. Две пары у него уже были, записал себе минус три. Павел бросил осторожно: две двойки, тройка, четвёрка и шестёрка.
— Так и тянет на большой стрит. Но не буду.
А может?..
Он вдруг схватил одну двойку, потряс и вытряс недостающую для большого стрита пятёрку.
— Записать! И одну ограду!
— Вот уж действительно судьба слепа, всю дорогу ходит не туда, куда нужно, — провозгласила в пространство Баська.
Ева молча бросила, недоверчиво косясь на стакан, который я как раз поставила рядом с ней на стол. Глянула и вскрикнула.
— Вот это да! Раз, два, три, четыре, пять! Я правильно вижу? Малый стрит! И два забора!
— Бедному и ветер в лицо дует, а богатому и черт детей качает, — пробурчала Баська и обратилась к зажатым в руке костям:
— Вы себе представьте, что я богатая, хорошо?
Ей пришли две тройки, и она велела записать их наверх. Тадеуш записал, тоже наверх, четыре шестёрки. Павел выбросил три пятёрки и записал как тройку. Оград у него было больше всех, и он их старательно хомячил. Ева, храбро отодвинув стакан с чаем, выбросила две тройки, двойку, четвёрку и шестёрку. Тройки у неё уже были.
— Ну хорошо, попробую подурачиться, — безнадёжно заявила она и стала бросать дальше, оставив себе одну шестёрку. После трех бросков их у неё стало три, и тогда она сообразила:
— Хорошо, а на что мне это все? Шестёрки у меня уже есть. Тадеуш, что ж ты мне не сказал, что у меня уже есть?
— Я думал, что ты бросаешь на покер, — оправдывался Тадеуш.
— На покер, ха-ха-ха! Считайте ограды.
Сколько их у меня?
— Тринадцать.
— Ну ладно.
Хор отозвался сразу же. При четвёртом броске она получила две четвёрки и потребовала записать ей фулл.
— Ну! — предупреждающе сказала снова Баська своим ладошкам.
В последнюю секунду нам удалось прикрыть стол руками, и ни одна кость не слетела на пол.
Две шестёрки, две тройки, а ей нужны были пятёрки.
— Что-нибудь придумаю, — решила она. — Сколько у меня оград?
— Пять.
Третьим броском она получила третью шестёрку и также записала фулл.
— Обращаю твоё внимание, что у тебя все ещё нет пятёрок, — уведомил её Тадеуш. — И тебе нужно их четыре, иначе останешься в минусе.